Кот, приносящий счастье

– Катя, я вот думаю, а что, если распустить недобрую молву? – делилась мыслями Машка. – Рассказать, какой жестокий Сидоревский? И что его песни это вообще – фи?

Катя только усмехнулась. Машка всерьез хотела помочь, но только все советы ее отдавали детским садом. Кому и что Катя расскажет? И кто ей поверит?

– Еще совсем недавно мне то же самое говорил Заревский, а я… Я, Машка, его даже слушать не собиралась. Так что… Посмотрим. Я все равно не оставлю Чижика у них. Пусть у меня живет, а я его буду привозить на выступления… Если Сидоревский не откажется. Хотя он уже отказался…

Вечером прямо на работу за ней заехал Заревский.

– Кать, – зашел он в приемную, – ты обещала со мной по магазинам проехаться.

– Хорошо, – кивнула Катя совсем без эмоций. – Сейчас… пятнадцать минут посиди, я приму человека.

– Кать, а чего ты… какая-то… не такая? – насторожился Заревский.

– У нее кота отобрали, – немедленно пояснила Машка. – Сидоревский приехал, разозлился, всех котов отобрал, еще и на Катю накричал. Какое тут может быть счастье?

Зеревский сначала даже не поверил.

– Серьезно, что ли? – хохотнул он. – Кать, правда?

– А что веселого-то, я не понимаю? – еще сильнее расстроилась Катя. – Конечно, правда. Я даже и не сообразила, так быстро все произошло.

– Я же говорю – надо выкрасть, и все дела, – снова не утерпела Машка.

В данный момент она обстригала когти одной неуемной таксе и рассуждала под щелканье когтерезки.

– А вот я бы… сильно расстроилась, если б у меня моего Буча стащили, – тихо пролепетала хозяйка таксы.

– Правильно, – посмотрела на нее Маша. – Я бы тоже расстроилась, например, если б моего кота уперли. Любимого. А когда крадут аксессуар… или как там… Имидж!.. Вы бы лучше собачку покрепче держали. Он вас совсем не слушается. Я ему еще один коготь не постригла, между прочим.

Видно было, что Заревский тоже расстроился, но ничего стоящего предложить не мог. Кот по всем документам принадлежал Сидоревскому.

Через несколько минут Катя закончила работу и вышла на улицу.

Как всегда, возле порога стояло такси.

– Игорь, мы с тобой сегодня постараемся обойтись без машины. Пешком пройдемся по магазинам.

Игорь посмотрел на нее с сомнением, а потом шутливо заметил:

– Сама же запросишься в машину. Давай, если хочешь, ты иди, а я тихо-о-онечко за тобой поеду.

– Вообще-то, я хотела, чтобы ты пешком шел, а я за тобой ехала. Но… Я не умею водить машину, поэтому… пойдем вместе.

Они шли по вечерним улицам, заглядывая в магазины, а мысли Кати были где-то совсем далеко. Она представляла, что вот они идут по улицам, залитым светом фонарей, и прохожие не сдерживают улыбок. Хрупкая женщина, то есть она, Катя, прячет лицо в пышный букет роз, а мужчина, то есть Заревский, то и дело склоняется к ней, что-то рассказывая, а на поводке у этого мужчины мечется кот-красавец. Нет, почему же мечется? Чиж великолепно уже ходит на поводке… Ах, нет. Он же ходит только тогда, когда Катя его ведет!

– Погоди, – останавливается Катя. – Давай я поведу Чижика, а то он вон как беспокоится.

Она передает букет Заревскому, приседает, гладит кота.

– Чижик, ну что ты волнуешься? Это же здорово – столько людей, столько собак… Игорь, кстати, смотри, чтобы собаки не встретились. Вдруг кинутся.

Она уверенно берет поводок в руки:

– Рядом, Чижик… все в порядке, слышишь, у меня спокойный голос, значит, ничего страшного. Я тебе скажу, когда нужно бояться.

Ну да… скажет она… Предала…

– Катя, а ты меня совсем не слушаешь, – вдруг услышала она Заревского. – Ты думаешь о чем-то своем, да?

– О чужом я думаю, – пробурчала Катерина. – О Чижике.

– Катюша, – ласково обнял ее Заревский, – но… Чиж ведь и раньше жил у Сидоревского. Ты даже не знаешь, сколько ему лет.

– Два года, – ответила Катя. – Знаю.

– Так вот все два года он жил у него. И… для него была обычной такая жизнь.

– Именно поэтому от такой славной жизни он облысел, нарушил пищеварение и заработал дикую аллергию.

Заревский не знал, как ее утешить.

– А хочешь… Кать, а хочешь, я бегом пробегусь вон до того магазина? – решился он на геройский поступок.

– Ну… чего же ты один побежишь, давай вместе.

Теперь они тряслись по тротуару, а прохожие оборачивались им вслед. Хрупкая женщина легко парила рядом с тучным, огромным дядькой, и у нее было хмурое лицо. Зато толстяк задыхался от бега, но пытался улыбаться и даже поддерживать свою спутницу.

– Все, Игорь, хватит, – остановила его Катя возле большого магазина со стеклянными дверями. – Сейчас мы будем подыскивать тебе… Погоди, а ты список составил?

– Какой список? – удивленно моргал Заревский.

– Обыкновенный, – вздохнула Катерина. – Список вещей, которые тебе надо купить!.. Ох, ты, горе мое… Ручка есть? У меня была, можешь не искать.

Они сидели в большом холле и тщательно обговаривали каждую вещь. Причем Заревский яростно выступал против всего, что предлагала Катя.

– И зачем мне новый костюм? Домашний… Я что – буду на сцене в этом костюме петь?

– Ты еще доберись до сцены, – одергивала его Катя. – И потом… тебе же надо в чем-то ходить дома. А это… это не домашний костюм, а летний. Там, может быть, жара.