Кот привратника

– Не убийца! – Холкомб почти визжал. – Не убийца! Вы знаете, какие доказательства против этого парня? Он поехал к Чарльзу Эштону. Он последний видел Чарльза Эштона в живых. У Эштона был кот, который обычно спал на его кровати. Дуглас Кин приехал за котом и забрал его. Свидетели видели, как он вошел в комнату и вышел оттуда с котом в руках. Но Эштон был убит до того, как кот исчез из комнаты. Кот вскочил в окно. На кровати остались следы его лап. Даже на лбу Эштона остались кошачьи следы – это доказывает, что убийство было совершено до того, как Кин ушел с котом. Эштона убили после десяти и до одиннадцати. Кин появился в комнате Эштона незадолго до десяти, а ушел после одиннадцати.

Прикусив губу, Мейсон сказал:

– Можно было бы поднять целое дело против Кина, если бы вы были уверены, что именно кота Эштона он унес.

– Конечно, это был кот Эштона. Говорю вам, свидетели видели. Экономка видела. Она плохо спала и как раз выглянула в окно, когда уходил Кин. Она видела, что он нес кота. Джим Брэндон, шофер, ставил машину в гараж. Он разворачивался – и передние фары осветили Дугласа Кина. Он клянется, что Кин нес кота.

– То есть Клинкера?

– Да, Клинкера, если так зовут этого кота.

– При данных обстоятельствах, – сказал Мейсон, – решающее значение на суде будет иметь идентификация кота этими свидетелями. Кстати, сержант, где сейчас этот кот?

– Не знаю, – сказал сержант Холкомб и добавил многозначительно: – А вы знаете?

– Не думаю, сержант, – медленно произнес Мейсон, – что Уголовным кодексом предусмотрено наказание за укрывательство кота. Вы, случайно, не обвиняете кота в убийстве?

– Нечего острить, – сказал сержант Холкомб. – Вы что, не знаете, для чего я здесь? Не знаете, зачем пришел к вам?

Мейсон поднял брови и покачал головой.

– Я пришел к вам, чтобы сказать, что Дуглас Кин обвиняется в убийстве. – Сержант снова стукнул по столу кулаком. – Я пришел сообщить вам, что мы готовим распоряжение об аресте Дугласа Кина. Я пришел вам сообщить, какие свидетельства есть против Дугласа Кина, так что, если вы будете продолжать укрывательство Кина, мы обвиним вас в моральном несоответствии вашей профессии и лишим адвокатской практики. Вот зачем я здесь. Я вам выложил все, что свидетельствует против Кина. Теперь, если вы предстанете перед Судом и будете апеллировать в Комитет или в квалификационную комиссию, вы не сможете отговориться, будто не знали, что Дуглас Кин преследуется за убийство, и будто вам неизвестны были факты, свидетельствующие против него.

– Хитро, сержант, – сказал Мейсон. – По правде сказать, очень хитро. Вы не даете мне возможности защищаться, не так ли?

– Точно так. Вы или должны выдать Дугласа Кина, или будете арестованы и дисквалифицированы.

– Вы закончили? – спросил Мейсон. – Выложили все свои доказательства?

– Нет, я и половины не изложил.

– Я так понял, сержант, что вы намерены выложить мне все.

– Да, черт возьми, это именно так. – Голос сержанта, казалось, заполнил всю комнату. – Эдит де Во хотела видеть Дугласа Кина. Она позвонила ему в несколько мест, передала просьбу приехать. Кин поехал к ней. Хозяин дома как раз выходил на улицу, когда Дуглас Кин нажимал на звонок Эдит де Во. Когда хозяин открыл дверь, Кин воспользовался этим, чтобы войти. Хозяин, естественно, остановил его и спросил, куда он идет. Кин ответил, что идет к мисс де Во, что она его об этом просила. Позже приехал окружной прокурор, чтобы допросить ее. Она лежала на полу без сознания. Ей нанесли смертельный удар дубинкой. Мы поехали на квартиру к Кину. Оказалось, что одежда, которая была на нем, вся в крови. Кровь была на рубашке, на воротнике, на ботинках, на брюках. Он пытался смыть кровь, но это ему не удалось. Он пытался сжечь кое-что из одежды, но даже это не получилось. Обрывки лежали в золе, и химическая реакция показала, что на них была человеческая кровь.

– А кот там был? – спросил Мейсон.

Холкомб с усилием сдержался:

– Нет, кота не было.

– Как же можно идентифицировать кота? – спросил Мейсон. – Ведь нет же способа снимать отпечатки у кота, так, сержант?

– Шутите, шутите, – мрачно сказал сержант. – Умничайте сколько душе угодно. Вы на жизнь зарабатываете тем, что защищаете убийц. Через два месяца вас дисквалифицируют. Мостовые будете гранить.

– До сих пор, – заметил Мейсон, – я убийц не защищал. Я защищал людей, обвиненных в убийстве. Надо бы понимать, сержант, что некоторая разница есть. Но насчет кота я серьезно. Предположим, и экономка, и шофер поклянутся, что Кин нес Клинкера. Предположим, я посажу перед свидетелями две дюжины персидских котов и попрошу указать Клинкера. Думаете, они смогут это сделать? А если и укажут на Клинкера, думаете, есть какой-то способ убедить присяжных, что они правы?

– Ах, вот вы на чем играете? – заметил Холкомб.

– Да нет же, сержант, – изысканно улыбнулся Мейсон. – Я не играю. Просто я задал вам вопрос, вот и все.

Сержант Холкомб, опираясь на стол, так сжал его край, что кожа его рук побелела вокруг суставов.