Кот, проходящий сквозь стены

Тем и кончились попытки проинспектировать нас. Адель Сассбаум, совершенно ненужный чиновник первого класса, признала, что дерево-сан ввозить не воспрещено, восхитилась им и поинтересовалась, не цветет ли оно. Когда Адель и Гвен уже обменялись хозяйственными рецептами, я вмешался, заметив, что если муниципальная проверка закончена, то невредно бы двинуться дальше!

Мы срезали угол у Внешнего кольца. Я определил нужную мостовую и сориентировался. Спустившись на один уровень, мы прошли через Старый Собор, потом направились вниз по туннелю, туда, где, как я помнил, находился отель «Раффлз».

По дороге Билл вдруг впервые изложил мне некоторые из своих политических взглядов. – Сенатор…

– Не сенатор, Билл, доктор!

– Доктор. Да, сэр… Доктор, я считаю неправильным то, что тут произошло.

– Да, это так. Пресловутая «инспекция» совершенно бессмысленна.

Абсолютно бесполезная статья государственного бюджета, раздувающая его расходы из года в год. Все равно что снабжать очками океанские лайнеры…

– О, я не про то. Там все о'кей, это защищает город и дает честный заработок.

– Сократи фразу на слово «честный».

– Чего? Я толкую про другое. Про деньги за воздух. Вот это и неправильно. Воздух должен даваться бесплатно!

– Билл, что ты несешь? Это же не Новый Орлеан, это Луна! Атмосферы нет, воздух добывается с великим трудом, достается дорого. И если ты его не купишь, то как сможешь дышать?

– Но я как раз про это и говорю! Воздух для дыхания – это право каждого. Правительство обязано его обеспечить.

– Правительство города и обеспечивает его поставку везде внутри капсулы. Вот за это и надо платить! – Я помахал рукой перед его носом. Это же неоспоримо!

– А я про то и говорю! Никто не должен платить за право дышать. Это же натуральное право на жизнь, и правительство должно его обеспечивать бесплатно.

Я обратился к Гвен:

– Подожди-ка, дорогая. Этот вопрос следует прояснить до конца. Мы можем исключить затраты на воздух для Билла с целью сделать его счастливым. Давайте остановимся тут, пока не договоримся. Билл, я заплатил за воздух, которым ты дышишь, поскольку у тебя денег нет. Верно?

Он замялся. Гвен мягко объяснила:

– У него есть деньги… Я дала на карманные расходы… Надеюсь, ты не возражаешь?

Я задумчиво уставился на нее.

– Мне кажется, ты должна была поставить меня в известность раньше.

Любовь моя, отвечая за наше семейство, я должен знать, что в нем происходит. – Я повернулся к Биллу. – Когда я платил, почему ты не предложил заплатить за себя из тех денег, что у тебя в кармане?

– Их мне дала она, а не вы!

– Ах, так? Ну так верни их ей!

Билл явно перепугался. Гвен проговорила:

– Ричард, а это так уж необходимо?

– Думаю, что да.

– Но я так не думаю!

Билл стоял неподвижно, ничего не предпринимая. Он наблюдал. Я отвернулся от него и, глядя в глаза Гвен, негромко произнес, обращаясь только к ней:

– Гвен, мне нужна твоя поддержка!

– Ричард, ты раздуваешь спор из ничего…

– Мне так не кажется, и это не «ничто», милая. Напротив, это ключевой вопрос, и твоя помощь необходима. Поддержи меня. Иначе…

– Что «иначе», дорогой?

– Ты прекрасно знаешь, что значит «иначе»! Собери свои мозги. Хочешь ли ты меня поддержать или нет?

– Ричард, но это же смешно! Я не вижу смысла в потакании твоему капризу.

– Гвен, я прошу твоей поддержки… – Я прождал бесконечно долго, затем вздохнул. – Тогда иди вперед и не оглядывайся!

Ее голова дернулась, как если бы я ее ударил. Она подняла чемодан и пошла.

У Билла дрогнула челюсть, он заторопился за ней, не выпуская из рук дерево-сан.

Глава 16

Женщин следует любить, но не понимать.

Оскар Уайльд (1854-1900)

Я смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду, затем медленно пошел сам. Идти казалось легче, чем стоять, а сесть было совершенно некуда. Моя культя ныла, и все тяготы последних дней снова навалились на меня. Голова словно занемела. Я продолжал брести по направлению к отелю «Раффлз», запрограммированный именно на это…

«Раффлз» оказался еще обшарпаннее, чем я помнил. Но наверняка рабби Эзра знал, что говорил: или здесь, или нигде больше. В любом случае хотелось поскорей уйти с глаз людских. Мне было необходимо самое неприхотливое убежище, лишь бы закрыть за собой дверь!

Сказав человеку за стойкой, что меня послал рабби Эзра, я спросил, есть ли свободный номер. Думаю, он захотел всучить мне самый дорогой из номеров: восемнадцать фунтов. Я вступил в обычный ритуал торга, но сердце мое в нем не участвовало.

Выторговав цену в четырнадцать крон, я заплатил и получил ключи. Клерк положил передо мною большую книгу.

– Распишитесь здесь. И покажите квитанцию о воздухе.

– А? С каких пор у вас завелась эта гадость?

– С приходом новой администрации, приятель. Мне такое нравится не более, чем вам, но либо заполнять эти графы, либо вылететь отсюда вон.

Я задумался. Так кто же я? «Ричард Эймс»? А почему бы тогда полиции не изойти слюной при мысли о вознаграждении? Колин Кэмпбелл? Но кто-нибудь с долгой памятью может среагировать и на это имя и подумать об «Уокере Эвансе»!