Кот, проходящий сквозь стены. Книга 20

Орбита Голден Рула имеет еще одну хитрость: он вращается вокруг полюсов Луны (ладно, извините – это всем известно), но и эта орбита, чуть эллиптическая, полностью открыта Солнцу, то есть всегда обращена к нему своей плоскостью, а внутри ее вращается Луна. Точь-в-точь как маятник Фуко или орбиты спутников-шпионов. Или, если другими словами, Голден Рул просто следует за линией терминатора на Луне, границей дня и ночи, а поскольку вращается он бесконечно, то никогда не оказывается в тени. (Ну ладно, если уж вы намерены «вылавливать блох» в моих словах, согласен – на Голден Рул падает тень во время лунных затмений. Но только тогда.) Такое взаиморасположение метастабильно и потому не фиксировано жестко. На нее влияет все, даже притяжение Сатурна и Юпитера. Но у нас, в Голден Руле, есть некий маленький компьютер, который только и следит за тем, чтобы плоскость орбиты поселения всегда была направлена на Солнце – и тем самым обеспечивает «Старой Макдональдовой ферме» обильные урожаи.

Энергии его работа почти не требует: крошечные отклонения орбиты компенсируются такими же слабенькими импульсами.

Надеюсь, вы все это не читали. Баллистика интересна лишь тем, кто ею пользуется.

* * *

Мистер Кондо был невысок ростом, предков имел явно японского происхождения и весь состоял из мускулов, гладких, как у ягуара. Да и двигался он словно ягуар. Даже без комментариев дока Шульца я бы понял, что не очень бы хотел встретить Тигра Кондо в темном переулке. За исключением того случая, если он там окажется, чтобы защитить меня!

Дверь его заведения открылась полностью лишь после того, как я предъявил карточку Шульца. Но уж открыв ее, он приветствовал нас со всем положенным радушием.

Небольшой зальчик был заполнен лишь наполовину, преимущественно мужчинами, а женщины, сопровождавшие немногих из них, по моим понятиям, отнюдь не были их супругами. Но не были и шлюхами. Мне показалось, что они – равноправные партнеры своих спутников. Окинув нашу компанию оценивающим взглядом, хозяин решил разместить нас не в основном помещении с завсегдатаями, а в боковой комнатке размером с будку, где мы втроем смогли бы все же усесться и даже втиснуть багаж.

Затем он осведомился, что бы мы желали заказать. Я спросил, можно ли здесь пообедать.

– И да и нет, – последовал ответ. – Можем подать «суши», а моя старшая дочь приготовит «сикияки». Есть еще гамбургеры и сосиски. Пицца только замороженная, надо разогреть. Сами мы ее не очень рекомендуем. У нас ведь, в основном, бар. Пищу мы можем подать, но не требуем от гостей, чтобы они, кроме выпивки, заказывали и съестное. Более того – вы можете всю ночь играть в карты, шахматы или «го» и вовсе ничего не заказывать!

Гвен положила ладонь на мой локоть.

– Можно мне вставить слово?

– Давай!

Она сказала хозяину несколько фраз на совершенно непонятном мне языке, но его лицо мгновенно просветлело. Он поклонился и вышел.

Я спросил:

– Ну?

– Я осведомилась, не может ли он подать то, что я у них ела прежде. Я не назвала какое-либо определенное блюдо, просто передала просьбу «маме-сан», чтобы она приготовила на свой лад. Заодно он понял, что я хотя здесь и бывала, но не хочу это афишировать, поскольку меня тогда сопровождал другой мужчина. Хозяин же сообщил мне, что наше обожаемое деревце – превосходнейший образец скалистого клена, какого ему не доводилось встречать даже в родной Японии… я попросила побрызгать его водой перед самым нашим уходом. Он пообещал…

– Ты не сказала ему, что мы женаты?

– Это не обязательно. Те выражения, которые я использовала, позволяют и такое истолкование.

Мне хотелось узнать, когда и где она выучила японский язык, но я промолчал: Гвен сама скажет мне все, что найдет нужным. (Сколько браков рушится из-за похожего на зуд стремления супругов «узнать все»?) Как ветеран-сочинитель «подлинных любовных историй» могу заверить: интерес к добрачным похождениям супругов (а пуще того внебрачным!) непременная основа семейных трагедий.

Вместо этого я обратился к Биллу:

– Парень, это твой последний шанс. Если хочешь оставаться в Голден Руле, то можешь уйти хоть сейчас, но, конечно, не раньше, чем пообедаешь.

После обеда мы сразу же летим на Луну, можешь лететь с нами или остаться здесь.

Билл перепугался.

– А она тоже сказала, что я могу выбирать?

Гвен сразу же откликнулась:

– Конечно, можешь! Но если захочешь поехать с нами, я потребую, чтобы ты всегда вел себя как цивилизованный человек. А не захочешь, так можешь остаться, и вернуться на свою помойку, и доложить Фингерсу, что завалил порученную тебе работенку!

– Я не завалил! Это он!

Очевидно, он имел в виду меня. Я констатировал:

– Ну что же, Гвен! Он на меня в обиде. А мне он тем более не нужен, с ним же хлопот не оберешься. Не исключено, что он когда-нибудь подсыплет яду в мой ужин…

– О, Билл не способен на такое. Правда, Билл?

– Так уж и не способен? А ты помнишь, как быстро он выхватил оружие?

Как я могу верить в невинность его намерений?

– Ричард, прошу тебя! Нельзя же ожидать, что он исправится так уж сразу.