Кот, проходящий сквозь стены. Книга 20

– Сегодня утром. В Конге. Конечно, на черном рынке и приложив некоторые усилия, чтобы выйти на него от «Старины Монтгомери». Я спрятала «мийако» под деревом-сан перед походом в магазин, затем, перед броском за тобой к Мао, сунула туда же и патроны. Ведь я не знала, мой миленький, какой оборот примут события в Конге. Да и вряд ли они развивались бы по-доброму, не будь тетушки Лилибет!

– …А… готовить ты умеешь?

– Я вполне приличная кухарка!

– Ты умеешь стрелять, можешь вести вездеход, управлять космолетом, готовить… Ну ладно, я тебя нанимаю. А другими ремеслами ты тоже владеешь?

– Ну да, немного знаю технику, немного юриспруденцию (хотя давненько не практиковалась). – Она задумалась и добавила: – А еще я могу свистеть сквозь зубы!

– Супердевочка! А ты вообще-то принадлежишь к человечьей расе?

Отвечай осторожно: твои показания записываются!

– Мне бы хотелось давать показания в присутствии моего адвоката…

Давай-ка закажем ужин, пока не закрыли кухню.

– Мне показалось, ты не прочь еще помыться?

– Не прочь. У меня уже лунный зуд. Но если мы сейчас же не закажем еду, то нам придется пойти в «Слоппи Джо»… Меня отпугивает не «Слоппи», а то, что надо одеваться. Ведь впервые за много лет я расслабилась, оказавшись наедине с собственным супругом! В твоей квартире в Голден Руле нам досаждало то глупое выселение.

– Три дня…

– Всего? Правда?

– Восемьдесят часов. Чертовски заполненные делами. Я подарил их тебе!

* * *

В «Раффлзе» оказалась неплохая кухня, если положиться на выбор шефа.

В ту ночь нам подали тефтели со шведскими оладьями в соусе из пива с медом. Довольно странное, но вполне приемлемое сочетание! Свежие листья салата, заправленные маслом и уксусом. Сыр и свежая малина. Черный чай.

Мы наслаждались всем этим, но, учитывая, сколько времени мы не ели, то показался бы вкусным даже тушеный старый башмак! Да и жареный скунс сошел бы, я бы и не заметил, что ем, ибо общество Гвен было для меня лучшей из приправ!

Мы блаженно жевали уже целых полчаса, даже не пытаясь делать это пристойным, но тут моя любимая заметила латунную дощечку на камне стены.

Раньше, понятное дело, мы были слишком заняты.

Гвен поднялась и всмотрелась в табличку, потом произнесла, понизив голос:

– Вот так голливудский трюк! Это же то самое место! Ричард, здесь самая что ни на есть колыбель Революции! А я-то сижу здесь, словно это самый обычный номер в отеле! Я ведь тоже с ними взахлеб царапала свои каракули!

– Сядь на место и кончай ужин, дорогуша. В каждых трех из четырех гостиничных номеров в Луна-Сити такие же надписи!

– Да нет, не такие же! Ричард, какой номер у этой комнаты?

– Не номер, она обозначена буквой «Л». Комната «Л».

– Ну да, комната «Л»! То самое место! Ричард, у каждой нации на Земле перед подобной святыней всегда горит вечный огонь! И выставляется почетный караул. А здесь кто-то укрепил маленькую латунную пластинку, и все позабыли об этом! Даже в День Независимости Луны! Что поделаешь, таковы лунни. Самая странная публика во всей Вселенной! Честное слово!

Я ответил:

– Дорогая девочка, если тебе доставляет удовольствие думать, что эта комната – подлинно историческое место, как сказано на дощечке, прекрасно!

И все же сядь на место и ешь. Или ты не боишься, что я съем всю малину?

Гвен не ответила, но села. Она замолчала, задумчиво перебирая пальцами ягоды и кусочки сыра. Я заметил:

– Милая, тебя что-то озаботило?

– Да, хотя и не до смерти.

– Рад слышать. Ну ладно, когда тебе захочется говорить, я весь превращусь в слух. Но ты не торопись, не к спеху!

– Ричард… – произнесла она потрясенно.

Я с изумлением увидел, как по ее щекам медленно скатываются слезинки.

– Да, дорогая?

– Ричард, я… наговорила тебе целую кучу лжи! Я…

– Постой, постой! Моя любовь, моя горячая маленькая девочка! Я всегда полагал, что женщины могут лгать столько, сколько им нужно, и никогда не подлежат осуждению. Ложь, быть может, единственный для них способ противостоять враждебному миру. Я же никогда не лез в твое прошлое, не так ли?

– Да, но…

– Подожди еще. Я не делал этого. Ты пыталась кое-что мне рассказать, но я дважды пресекал твои попытки пагубной для нас исповеди. Гвен, я женился на тебе не из-за твоих денег, или твоего социального статуса, или твоего ума, или даже постельных талантов!

– Даже не из-за них? Не так уж много ты мне оставил!

– О нет, кое-что оставил. Я ценю твою сноровку в горизонтали и твой энтузиазм в этой позиции. Но компетентные «постельные плясуньи» – дело не редкое. Вот Ксия, к примеру. Я полагаю, она еще более искушена и вдохновенна…

– Возможно, вдвое искушеннее меня, но будь я проклята, если она вдохновенна!

– Правильно делаешь, оставляя себе резервы. Но не перебивай меня.

Хочешь знать, что тебя делает особенной в моих глазах?

– Да, думаю, что хочу знать! Если это только не подвох!

– Нет, не подвох. Моя госпожа, твое особое и неповторимое качество заключается вот в чем: когда я рядом с тобой, я счастлив!

– Ричард!

– Кончай рыдать! Я не могу устоять перед женщиной, которая слизывает слезы с верхней губы!