Кот с последствиями

Да хрен там! Туда, где она может меня выставить за дверь, – ни за что. Я должен быть рядом и буду, хрен меня кто заставит бросить мою девочку во взвинченном состоянии.

– Мы дома, – говорю с улыбкой, но понимаю, что это не сработает.

– Это ты дома! – срывается на крик и бьет меня кулачком в плечо.

Анисья ершится, пытается выпустить колючки, но ее попытки сопротивляться веселят. Обнадеживают.

– Мой дом – твой дом.

– А мой дом – только мой! – она так мило надувает губки, что у меня сразу сносит крышу.

А уж когда скрещивает руки на груди, то во мне щелкает переключатель. Хочу ее до одури, но сдерживаюсь, лишь осторожно чмокаю эти невероятно пухлые губы и сразу отстраняюсь, потому что мне мало. Мне всегда будет ее мало! Ниська мгновенно протирает губы тыльной стороной руки, даже делает нелепую мордочку, будто ей противно, но я чертовски доволен. Да что угодно, милая, только не плачь. Выпускай ноготочки, шипи на меня, кусай, бей. Злись! Только не плачь…

Пока она молчит, выхожу из машины и оббегаю ее, открываю дверь. Протягиваю ладонь. Конечно же, моя колючка не реагирует, но я не сдамся. Если послушно оставлю ее одну – грош мне цена. Вытягиваю визжащую и сопротивляющуюся малышку из салона, ногой закрываю дверь. Даже умудряюсь поставить тачку на сигналку.

– Это похищение! – верещит мое чудо, но я лишь лыблюсь во все тридцать два.

– Если это похищение, то, клянусь, самое приятное из всех.

– У тебя еще хватает наглости шутить?

– А кто здесь шутит?

Мне несказанно везет – девчонки-соседки выходят из подъезда и придерживают для меня дверь.

– Я тоже хочу, чтобы меня на руках носили, – вздыхает одна из них, когда прохожу мимо.

– Ты видела, какой он горячий? – блеет вторая. – Я хочу его.

– Эй, курица! – Анисья оживает в моих руках. – Глазенки вырву и на жопу натяну, если еще хоть раз даже искоса взглянешь на МОЕГО мужчину! Хочет она его, тьфу. Перехочешь! Хотелку оторву и собакам выброшу. Поняла?!

Я ржу, пока отпираю дверь, и стараюсь не уронить мое маленькое, мстительное чудо. М-м-м, ревнуешь, котенок? Это хорошо. Гордость стискивает грудь, и мне даже нечем дышать несколько секунд. Я будто вытащил счастливый билет и не могу поверить в свою удачу.

В квартире отпускаю малышку, к ней уже прибежал Гуччи, и, клянусь, я готов купить засранцу все, даже каждый день буду кормить, как гурмана. Только благодаря коту я встретил девушку, от которой в буквальном смысле сносит крышу. И, благодаря котяре, заполучил Анисью себе.

На всякий случай запираю дверь на ключ и прячу его, пока малышка не видит. Она сюсюкается с Гуччи, берет его на руки, и я начинаю потихоньку ревновать к мелкому засранцу.

– Ути пуси? Мой малыш? Мой зайчик? Мой котик? Серьезно? Эй, алё, я здесь, вообще-то, – обиженно вякаю, но про себя просто облегченно вздыхаю.

Да плевать, пусть так, лишь бы не вспоминала о ссоре с братом. Моя нежная, ранимая девочка. Да я готов для тебя долбаную звезду с неба достать, понимаешь ли ты, насколько зависим от тебя? Мне даже страшно представить, на что я еще готов, в моей голове уже промелькнула мысль, чтобы едва ли не умолять придурка Роса. Лишь бы навсегда забрать грусть из невероятно ярких зеленых глаз моей девочки.

– Так и быть, прощу тебе похищение, – снисходительно говорит Анисья, все еще держа Гуччи на руках. – Будем считать, что я пришла за моим пупсиком.

Выхожу вперед и буравлю засранца в ее руках убийственным взглядом. Клянусь, на морде котяры сейчас появилось ликование, а в глазах – ехидство. Ничего, шерстяной кусок, мы с тобой еще позже поговорим! Сейчас же мне достаточно и того, что Ниська забылась, пусть и ненадолго, но все же.

Мы перемещаемся в спальню, малышка усаживается на кровать, а я присаживаюсь около нее, как верный пес, на корточки. Между нами кот, он будто ее спасательный круг, мне же хочется вырвать животное из рук и приласкать мою девочку.

Держусь, понимаю, что ей нелегко и наверняка она хочет высказаться. Может даже, открыто поплакать, чтобы выпустить внутреннюю боль. Проходит минута, и Анисью прорывает:

– Зачем ты пошел к Росу?! – кричит и сразу начинает рыдать. – Я же сама хотела… Могла найти аргументы… Могла уговорить… З-а-а-а-а-аче-е-е-ем…

Мгновенно убираю кота и, присаживаясь на кровать, прижимаю ее личико к своей груди. Мое сердце грохочет как бешеное, а душа разрывается в клочья от плача малышки. Хочу забрать ее боль, но я беспомощен. Все, что могу, – быть рядом и обнимать, гладить по волосам.

– Поплачь, не держи в себе обиду, – мой голос сиплый, а горло режет наждачкой, но я продолжаю говорить, убаюкивая Анисью на руках: – Я решу этот вопрос, не нужно переживать. Твой брат рано или поздно сдастся.

– Да как ты решишь… – стонет она мне в грудь и продолжает всхлипывать. – Ты вообще не должен был…

– Должен! – твердо возражаю, даже слышать не хочу ничего.

Я что, маменькин сынок, чтобы прятаться за юбкой своей девушки, перекладывая на нее всю ответственность? Бред, никогда такого не будет! Да я тогда уважать себя перестану.

– Зайка, я мужик. Я решаю проблемы, а ты наслаждаешься жизнью. Будет только так и никак иначе.