Однажды такого котенка мне принесла моя собственная кошка. Она тоже была подобрана на улице, и я разрешала ей гулять во дворе самостоятельно. Стоит отметить, что жила я тогда в малоэтажном доме, двор закрыт, все соседи друг друга знали, и моих кошек соответственно. Они, к слову, были стерилизованы и привиты. Так что это было совершенно безопасно. А сама кошка прекрасно знала время моей вечерней прогулки с собакой и всегда была очень пунктуальна, возвращаясь к подъезду. Особым удовольствием было наблюдать, как она гордо выхаживала зимой по сугробам с покрытыми инеем усами. И вот однажды в один из таких зимних вечеров я увидела, что кошка мне что-то несет. Я сначала подумала, что это пойманная мышка или птичка, а оказалось — едва живой котенок (поначалу я решила, что совсем новорожденный, такой маленький он был), а мордочка вся в гное. Пришлось спасать малыша. Дома я промыла ему глазки, ушки, обложила теплыми бутылками и накормила, но шансы, что котенок выживет, признаться, были невелики, поэтому не стали сильно заморачиваться с именем — назвали Мусей. Но Муся всех удивила. Несмотря на трудное детство и полную потерю зрения (глазки спасти не удалось), выросла в вполне сильную здоровую кошку. Вот только общаться ни с кем не хотела. Жила под тумбочкой для телевизора, там же стояли ее лоток и миски. Повторюсь, что такое поведение для котенка с дефицитом на пренатальной стадии вполне естественно и может продолжаться очень долго. Муся прожила под тумбочкой два года, после чего я заметила, что она стала вести себя спокойнее и проявлять любопытство к происходящему вокруг. Тогда я переставила ее миски на холодильник, и за пару дней с помощью кусочка еды без труда научила ее до этих мисок добираться — через комнату, кухню и еще два прыжка. Так что не стоит думать, что лишенные зрения животные чего-то не могут: они прекрасно компенсируют отсутствие зрения через другие органы чувств. Муся жила с нами много лет, со временем стала совершенно уверенной в себе кошкой, ничего не боялась, но независимости своей не утратила. Так и не стала ласковой домашней кошечкой, не приходила на руки, хотя это нисколько не помешало ей жить полноценной кошачьей жизнью.