Кот в малиновом тумане (ЛП)

Он перегнулся через стол, чтобы еще разок полюбоваться на ее коленки.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты подонок?

Кроуфорд улыбнулся.

— Постоянно говорят. Но лесть не может растопить мое ледяное сердце.

— И прочистить дырявые мозги, — прорычала Темпл, возвращаясь к работе, ради которой приехала сюда: создание из ничего умного, свежего, смешного сценария под присмотром самого ужасного козла в городе, одетого в шмотки от Тома Вольфа.

Глава 10 Тревожное настоящее

Три часа утра — не самое плохое время суток, если это конец вашего рабочего, так сказать, дня. В воздухе Лас-Вегаса чувствовалась прохлада — всего лишь градусов восемнадцать, наверное. В черном небе пустыни одинаково мигали звезды и фонари.

Мэтт любил это глухое время ночи. Это было одно из открытий, которые он сделал для себя, начав работать в «КонТакте». Наверное, в его душе это был возврат к прежним временам и темпу жизни, когда монахи следовали каноническим часам, отведенным на молитву.

Благословенным временам.

А Лас-Вегас иногда все же медитирует — собственным неповторимым способом.

Слушая отдаленный хриплый рев, Мэтт позволил себе немного пофантазировать. Возможно, это лев с рекламы MGM вырвался на волю и разинул свою золотую пасть? А, может быть, сфинкс у отеля «Люксор» нарушил высокомерное многовековое молчание, чтобы шумно зевнуть? Или это просто Полуночник Луи рыщет в кустах, совершая очередную из своих прославленных вылазок, и у него бурчит в животе?

Мэтт, вообще-то, знал, что на самом деле является причиной глухого ворчания, нарушающего тишину ночи: пищеварение одного из отелей Лас-Вегаса. Искусственный вулкан над казино «Мираж» готовился изрыгнуть по расписанию свой ежечасный язык пламени.

Хотя, конечно, от Лас-Вегаса можно ожидать чего угодно. Включая нападение на одинокого ночного прохожего.

Мэтт всегда внимательно следил за окружающей обстановкой, возвращаясь по ночам домой. Не то, чтобы он чего-то боялся, но осторожность не помешает. Каждому известны обычные ловушки, в которые попадают приезжие на Стрипе: стриптизерши, готовые исполнить популярный во все времена танец под названием «Вытряси клиента»… проститутки, которые разводят удачливых игроков казино на деньги… пушеры, продающие тяжелые синтетические наркотики. Но самая большая опасность в городских кварталах одинакова для всех крупных населенных пунктах: это банды. При неудачном стечении обстоятельств вы можете оказаться в центре бандитской разборки, и тут уж не будет иметь никакого значения, идете вы или едете, и даже день или ночь на дворе.

Сейчас Мэтт чувствовал легкое покалывание в области затылка. За ним ехала машина. Одинокий пешеход наедине с водителем, который, возможно, не один.

Вдоль улицы располагались конторы, которые открываются в десять утра и закрываются в шесть, некоторые — в десять вечера. «КонТакт» завершал свою работу позже всех в этом районе. Женщин-служащих «КонТакта» всегда кто-нибудь провожал до машины. Мэтт и сам постоянно это делал.

У всех работников, кроме Мэтта, имелись автомобили. Впрочем, никто в «КонТакте» этого до сих пор не заметил. Он приходил на работу вовремя, вовремя уходил, и всегда возвращался к началу следующей смены. Мужчины не так часто подвергаются нападению, как женщины. Никто не волновался о нем, включая и его самого. Он знал, что всегда вооружен своей спрятанной глубоко внутри яростью, от которой так и не вылечился до конца.

И все же автомобиль ехал за ним, полз вдоль улицы метрах в пятнадцати позади на скорости, неестественной для штуки, сделанной в Детройте.

Мэтт отшвырнул ногой пустую банку из-под кока-колы, сделал вид, что споткнулся, и обернулся, как будто стараясь удержать равновесие. Краем глаза он отметил седан шириной с баржу — «монте-карло» модели поздних семидесятых. Все эти массивные тачки времен старого Детройта любят гангстеры, они сохраняют на редкость хорошие для такого ржавого корыта ходовые качества.

Впрочем, конкретно эта тачка не издавала сытого утробного ворчания королевы улиц. Она ползла вдоль обочины, старчески покашливая и шаркая лысой резиной по асфальту.

То, что за ним следят, нисколько не удивило Мэтта. Он в последнее время дернул столько разных ниточек, что кого-то это непременно должно было раздразнить. Например, это мог быть какой-нибудь озверевший сторонник отца Фернандеса. Или Молина — но, скорее, кто-то из ее подчиненных — которой не понравилось, что он начал подражать Темпл, разыгрывая из себя супер-сыщика. А, может быть, некто, связанный с человеком, которого он ищет, откуда-то узнал о его расследовании.

Или сам этот человек.

Эта мысль на мгновение заставила Мэтта задержать дыхание. Ярость захлестнула его с такой силой, что стала похожа на страх. Ни одна из этих эмоций не могла ему сейчас сослужить хорошую службу. Мэтт заставил себя успокоиться и начать думать.