Кот в мешке

Первый раз в жизни Алиция обрадовалась приходу Аниты, ведь он избавил ее от необходимости лезть в подвал. Должно быть, она надеялась, что жуткий запах как‑то сам собой испарится и ей уже не придется разыскивать его источник?.. Я промолчала. В конце концов, в подвал я могу и сама слазать, не обязательно при этом присутствие хозяйки. Ведь меня больше всех встревожил смрад в Алицином подвале. Что там так развонялось? Не рисунки же Торкиля, не его статуэтки, не печь для обжига глиняных изделий, не испорченная стиральная машина, пусть даже и очень преклонного возраста, и не удобрение для цветочков. Оно в сухом виде не выделяет никакой вони, другое дело – в мокром, тогда очень смахивает на свежий коровий навоз. Тогда что же? Неужели и в самом деле труп? Чей, черт бы его побрал?!

Анита уже лет десять назад бросила курить, не удивительно, что, оказавшись в ателье, сразу же принялась принюхиваться, но пока ничего не говорила. Зная порядки в Алицином доме, воздержалась от вопросов, которые могли для хозяйки оказаться неудобными. Зато с интересом оглядела Беату и с радостью поздоровалась с Павлом, которого знала многие годы и любила. К Павлу все относились с симпатией.

– Так я забежала к тебе по пути, – принялась она объяснять хозяйке. – Мне опять по делам службы приходится курсировать на трассе Хиллерод – Копенгаген, так что ты оказалась по пути. А мне очень хотелось разобраться кое в чем, и, представь себе, Падальский действительно у нас был!

Эти слова были произнесены с таким торжеством, что пренебречь ими было невозможно. Алиция замерла над столом с кофейными чашками и повернулась к гостье.

– Что ты хочешь этим сказать? При чем тут подлец?

– При том, что это он подбросил тебе журнал с исландским мхом. Украл у Яся и привез сюда. Я брякнула так, в шутку, а расспросив сына, уверилась – специально подбросил тебе.

– А зачем мне оно? К тому же этот подонок не знает датского.

– А вот и знает.

– С каких пор? Двадцать лет назад не знал ни словечка.

– А пять лет назад серьезно принялся за изучение датского и преуспел. Правда, только на письме. Умеет читать и писать, говорить так и не научился, а все из‑за акцента. И когда ему говорят – тоже не понимает. Зато с письменными текстами может даже переводчиком работать, так что не исключено, журнал похитил для себя, а в твоем доме оставил случайно.

Расставив чашки, Алиция достала кофе. Чайник фыркнул. Беата, изо всех сил старавшаяся все время быть полезной, уже стояла над ним и приступила к разливанию кипятка. Я решила не возиться с чаем и тоже выпить кофе.

– В холодильнике имеются сливки, – бросила я в пространство. – На полочке в дверце.

За сливками рванулся Павел. Кухня в доме Алиции рассчитана была лишь на одного человека, двое‑трое уже создавали в ней толпу. Павел и Беата то и дело отирались друг о друга, но им это явно не доставляло неприятности. Я старалась не смотреть на них, надо же поберечь нервы. Молодые люди обслужили нас отлично, не забыли ни сахар, ни ложечки.

Алиция уселась за стол, не обращая на них внимания.

– О мхе я прочла, хотя не до конца, спать хотелось. Мне было интересно, но сомневаюсь, чтобы было интересно этому паршивцу.

Я подумала: это же надо так возненавидеть человека, чтобы ни разу не назвать его по фамилии! Как не похоже на мягкую, доброжелательную Алицию. Должно быть, Падальский ей и в самом деле здорово чем‑то досадил. Ладно, придет время – сама расскажет. Пока же я внимательно прислушивалась к тому, что Анита рассказывала Алиции. Разговор предполагался конфиденциальный, но от меня у них секретов не было.

– Оказывается, – вполголоса рассказывала Анита, – Ясь выписал этот журнал и собирает все номера. За один год уже собрал комплект, теперь собирает за второй, потому и обнаружил пропажу одного журнала. Экземпляр исчез из дома вместе с Эрнестом.

– С каким Эрнестом? – не поняла Алиция. – А, с этой Падлой.

– Ну да, если тебе угодно так именовать Падальского. Он просто украл его. А перед этим просил Яся одолжить его, с возвратом, Ясь отказал, так твоя Падла свистнула его в последний момент. И сдается мне, что тут дурно пахнет.

Поскольку упоительная вонь из ателье уже добралась и до салона, Алиция имела все основания спросить гостью:

– Ты говоришь в переносном смысле или в самом прямом?

– Говорила‑то я в переносном смысле, – не стала скрывать Анита, – но раз уж ты затронула эту тему, я, пожалуй, спрошу у тебя ничего не протухло? Если это с моей стороны бестактность, извини, вопрос снимаю.

– Да ладно, чего там, – махнула рукой Алиция. – Смердит, как пить дать. Они уверяют – у меня в подвале что‑то сдохло.

– Я бы присоединилась к их мнению.

– И мы должны проверить. Причем срочно, а какая тут может быть спешка? Если что сдохло, то уже опоздали. Повоняет и перестанет.

– Беата уверяет – два года повоняет, – равнодушно заявила я. – Мне что, я‑то уеду, а вот ты подумай, как выдержишь.

– Если позакрывать все двери, – начала Беата, желая успокоить хозяйку.

– И если очень постараться, то можно пооткрывать все окна, – поддержал Беату Павел.