Кот в мешке

Я никак не могла заснуть. Мы засиделись допоздна, Мажена с Анитой уехали уже за полночь, поскольку много времени и труда потребовалось от нас для ответа Аните на ее очень не простой вопрос. Надо было придумать историю шариков правдоподобную, и в то же время не имеющую никакого отношения к кошачьим мешкам. Намучились мы все как дикие ослы, и вот теперь, лежа, я все перебирала в голове наши вымыслы. Не скажу, что осталась ими довольна, некоторые оказались в опасной близости от фамильных документов Алиции. К тому же луна, достигшая уже трех четвертей, светила мне прямо в лицо, а подняться и затянуть штору не было сил. Так недолго и лунатиком стать… С утешительной мыслью о лунатизме я, видимо, и задремала немного.

Спала всего ничего. Разбудил меня совершенно невообразимый шум в гостиной: ужасающие нечеловеческие вопли, грохот переворачиваемой мебели, остервенелое шипение и рычание кошек. Да, я не ошиблась, кошки именно рычали, как собаки, первый раз довелось такое слышать.

Мгновенно пронеслось в голове‑, отъезд Аниты с Маженой, оставшийся так и не просмотренным кошачий мешок под креслом в салоне и последний взгляд, которым я окинула помещение гостиной, закрывая двери. Все три кошки остались в гостиной на ночь, разместившись, по своему обыкновению, на излюбленных местах. Я еще растроганно подумала – пусть зверушки поспят в доме, ведь им явно не хотелось его покидать, значит, привыкли и к дому и к нам.

Алиция, похоже, не обратила внимания на этот факт.

В гостиной уже были Беата и Павел, прибежали раньше меня. Вот и Алиция появилась. Я еще удивилась, откуда взялась Беата. Она не бежала передо мной, а ведь ночует в комнате, которая расположена за моей. Ну да кто станет обращать внимание на такие мелочи в столь драматических обстоятельствах?

По дороге мы везде включали свет, теперь сразу же зажгли его в гостиной.

Три кресла были перевернуты, осталось стоять лишь то, под которое затолкали мешок. Со столика свалилась медная круглая столешница вместе с вазоном и светильником. Деревянная подпорка, на которую клали столешницу, тоже валялась перевернутой, а не имела права перевернуться, ведь это был устойчивый треножник. Теперь на образовавшейся вместо стола куче ничком лежал какой‑то мужчина, его голову целиком прикрывала буйная растительность, свисающая из большого горшка на стенной полке. Кажется, какая‑то очень целебная травка, во всяком случае Алиция не раз ею хвалилась. И наконец, в качестве завершения этой баталии – три кошки – три черные распушившиеся фурии при нашем появлении промчались, завывая и лавируя между нашими ногами, к выходной двери.

– Нет, меня таки хватит когда‑то кондрашка, – рассвирепела хозяйка, продираясь сквозь побоище к неизвестному и осторожно собирая с головы лежащего длинные зеленые побеги своей панацеи. – Неужели ни одна сволочь не может оставить в покое мои цветочки? Пусть кто‑нибудь выпустит кошек!

Я оглянулась на входную дверь. Три взъерошенные, увеличившиеся вдвое, дико шипящие черные бестии остервенело царапали дверь. Павел оказался рядом, он и открыл дверь. Трех фурий ветром сдуло.

Я поспешила на помощь Алиции, и мы стали восстанавливать упавший горшок и собирать закрывшие голову незнакомца длинные пушистые побеги.

– Да не переживай ты так! – утешала я подругу. – Эта трава быстро отрастает, ничего ей не сделалось.

– Сама ты трава! – злилась Алиция.

Павел с Беатой тоже добрались до нас.

– Кто это? – спросил Павел, рассматривая лежащего. – И жив ли он?

– Понятия не имею, кто эта сволочь и жив ли он, – в сердцах отвечала хозяйка. – Кажется, только сознание потерял, вроде не видно на нем никаких повреждений. О холера, кровь!

Тут и мы заметили стекающую на пол из‑под головы пострадавшего тонкую струйку крови, которую мы с Алицией размазали по полу, спасая цветочек Я опять хотела сказать Алиции приятное – вот, натекло на пол, а не на ковер светлых тонов, да не стала, боясь оказаться бестактной.

Беата сбегала в кухню и принесла воды в кувшинчике, чтобы обмыть голову пострадавшего. Небось, опять вода с питательным раствором, заготовленная Алицией на утро. Но я и тут промолчала, а Алиция воспользовалась случаем и ополоснула пальцы. При этом брызнула на пострадавшего. Тот пошевелился и глубоко вздохнул.

– Жив! – обрадовался Павел.

Пожав плечами, Алиция подняла горшок, мы сложили туда всю собранную зелень, а затем хозяйка собрала в него с пола столько земли, сколько могла и, присыпав растение, примяла землю на его корнях.

– Может, и отойдет, – сказала она.

Мы не сомневались – речь шла о цветке. Поставив его на прежнее место, Алиция обратила наконец внимание на злоумышленника.

– Павел, пожалуйста, помоги ему встать, а то опять что‑нибудь опрокинет, – попросила она. – Если не получится, оттянем за ноги.

Пока Павел с Беатой занимались пострадавшим, мы с хозяйкой наводили порядок в комнате. Подняли опрокинутые кресла и некоторые уцелевшие вещи с пола.

Тем временем неизвестный явно делал попытки встать, возможно, подействовало распоряжение Алиции оттащить его за ноги.