КОТАстрофа. Мир фантастики 2012

Тогда, два года назад, Бегемот ошивался в Терсколе, у друзей, приехавших на пару недель из Москвы. Катался, пил пиво, рассказывал байки из жизни спасателей, пару раз вместе с лавинщиками стрелял по склонам из пушки. Командор был не в восторге, но возражать не стал. В это время года основная работа связана именно с горнолыжниками, так что если Бегемот будет поближе к катальным местам, это даже хорошо. От базы спасателей до подъемника примерно километров двенадцать, а от Терскола – не более трех. «Бормоталу возьми», – проворчал Командор в ответ на просьбу Бегемота об отлучке, но это – так, для очистки совести. Командор знал, что без джентльменского набора из рации, аптечки и лавинного комплекта Бегемот все равно с ПСС не уйдет. Школа. Бегемот скорее мог забыть ключи от дома, чем выйти зимой на склон без складной лопаты, лавинного щупа и бипера – радиоэлектронного прибора для поиска засыпанных снегом людей.

Тем утром Бегемот проснулся со странным ощущением раздражения и тоски. Высунув голову из спальника, он увидел в окно фантастическое кавказское голубое небо и сверкающую вершину Чегета за лесом. Вчера снегопада вроде бы не было, и выстрелов зениток лавинщиков тоже не слышно. Значит, канатка работает, и можно будет зажечь пару раз на зависть московским чайникам. Настроение улучшилось. Бегемот вылез из спальника, заглянул в соседнюю комнату и с торжествующим криком: «Подъем, хорьки!!!» – начал развивать бурную деятельность по выходу на катание. Раньше придешь – меньше в очереди проторчишь.

Тропинка от Терскола до подъемников на Чегетской поляне проходила по берегу Баксана, углублялась в перелесок из янтарных строевых сосен, удерживающих на своих раскидистых лапах пушистые снежные шапки, и подбиралась к склону горы в устье крутого кулуара, под названием Доллар. Ничего странного, просто форма кулуара издали напоминала растянутую букву S. Пока добирались до Доллара, Бегемот снова забеспокоился: температура явно поднялась, было около нуля, и практически полный штиль. Вероятность схода лавин значительная, поэтому он однозначно заявил приятелям, что никаких катаний по югам и северам сегодня не будет. Трасса и только трасса, бугры – значит бугры…

Очередь у двухкресельного подъемника была довольно приличная, но случалось и похуже. Пристроившись за какой-то компанией, щеголявшей дорогущим снаряжением, Бегемот дожидался очереди на посадку и прислушивался к разгоравшемуся в компании спору. Народ явно собирался на целинный пухляк, и дискуссия разгорелась на предмет того, по южным или по северным склонам Чегета лучше предпринять первый спуск. Бегемот конечно мог подняться и без очереди – удостоверение спасателя давало кое-какие преимущества, но уезжать не хотелось. Уже пять минут он пожирал глазами зеленоглазую девушку в оранжевой куртке, перед которой увивались, всячески пытаясь показать себя асами фрирайда, парни в фирменных шмотках. Пышные каштановые волосы и удивительная, загадочная улыбка незнакомки были более чем привлекательны. Бегемот не привык ждать милостей от природы, когда речь шла о противоположном поле. Поэтому он набрал в легкие побольше воздуху, чтобы, обращаясь преимущественно к стройной красавице, произнести что-нибудь очень веское в отношении полной невозможности сегодняшнего внетрассового катания. Но вдруг, словно разгадав его намерения, она повернулась к нему с обескураживающей фразой: «А вот волноваться за нас не надо, мы все на пике прогресса», – и, приподняв полу куртки, продемонстрировала на дьявольски узкой талии современный лавинный бипер.

Бегемот никогда за словом в карман не лез, но почему-то при взгляде на пикантно расположенный приборчик он почувствовал неприятный комок в груди, как будто зашевелилась в средостении черная, холодная пиявка. Утренняя тоска внезапно вернулась, и возражать расхотелось… «Увидимся на склоне, красавчик!» – задорно произнесла зеленоглазая незнакомка и, загадочно улыбнувшись, повернулась к своим. «Какой я тебе красавчик?!!!» – раздраженно подумал Бегемот. Размахивая удостоверением спасателя, он протолкался к турникету и, минуя очередь, уехал наверх.