Котдог

Ксант сглотнул. Что-то ты сегодня не в форме, брат. Ошибиться два раза подряд… Нагловатой улыбочкой прикрыл растерянность:

– Оглянись, деточка. Я-то как раз на своем берегу.

Она моргнула. Глянула по сторонам. Потом, вывернувшись – на противоположный берег. Сникла. Протянула растерянно:

– Ой… извини…

Ксант ожидал чего-то подобного – и потому ему удалось даже почти не поморщиться. Она продолжала сидеть на гальке с видом… Ну да! Побитой собаки! Как хотите, а иначе не скажешь. Раздражаясь все больше и больше, Ксант подошел к ней сам. Взял за безвольную руку, поднял рывком, развернул лицом к реке и легким шлепком пониже спины придал ускорение в нужном направлении. Закрепил его словесным напутствием – на случай, если физическое воздействие до нее не дошло:

– Топай, детка. Плыви на свой берег, поняла? И больше не прыгай, раз не умеешь.

Девица ему уже порядком надоела. Очень хотелось обратно на какбыдуб – развалиться на уже наверняка прогретой солнцем ветке и лежать, глядя на переливчатые радуги и ни о чем не думая.

Дойдя до ближайшего ствола, он покорябал ногтями кору, принюхался к острому свежему запаху древесной крови, муркнул от удовольствия. Прижался лбом к теплому стволу. Маленькие радости можно получить, и не уходя в сквот, только почему-то не все это понимают.

Ксант вздохнул.

И обернулся, заранее зная, что увидит.

* * *

Так и есть.

Она стояла у самой кромки воды, поникшая и несчастная. Пальцами босой ноги шевелила мокрую гальку. Иногда случайная волна окатывала ее ноги почти до колен – она не вздрагивала, хотя вода была довольно холодной.

– Ну а сейчас в чем дело?

Вот теперь она вздрогнула. Вскинула испуганную мордашку:

– Извини, я не слышала, как ты…

– В чем дело, я спрашиваю?

Ха! Еще бы она слышала! Любой уважающий себя кот умеет ходить бесшумно. Да и не так уж это трудно, босиком да по гальке…

– Я не умею… извини…

От ее несчастного вида Ксанта передернуло.

– Ну и чего ты еще не умеешь?

Мордашка сморщилась плаксивой гримаской – так и хочется стереть ее парой затрещин:

– Плавать… – и таки добавила, сморщиваясь еще больше: – Извини…

Уррф!

– Тогда какого…

И замолчал на полуслове. Потому что понял.

– Я должна была попытаться… – сказала она жалобно. – Это ведь я виновата, что Лоранты-Следователи больше не проводят Испытаний. Наше последним было, мое и Вита… Я вчера подслушала, как Вожаки говорили с Держателем поводка, вот и подумала…

– Отпусти ее, тварь!!!

Удар был не столько сильным, сколько внезапным. Да, брат, что-то ты совсем расклеился – слышать, как этот тип сопел и топал, думая, что подкрадывается абсолютно бесшумно, ты, конечно, слышал, но вот такого стремительного нападения почему-то совершенно не ожидал. Другой бы от неожиданности немедленно выпал в сквот, но Ксант не зря гордился своей выдержкой. Он лишь покатился кубарем по гальке, всеми конечностями вцепившись в своего нетерпеливого противника.

Раздумывать, кто это и откуда взялся, будем потом, пока же главное – вывернуться. Тем более что оказаться сверху не удастся – Ксант понял это еще в середине предпоследнего кувырка. А потому, мгновенно разжав захват, пнул противника всеми четырьмя – и тут же откатился в сторону. Вскочил, шипя на вдохе и слегка выпуская когти.

Но недавний противник нападать не собирался.

Разумеется, щенок. Разумеется, совсем еще молоденький – если и старше недоутопившейся сучки, то не больше, чем на сезон. Он стоял в горделивой позе, выпятив подбородок и сжав кулаки, отгораживая своим телом девицу от Ксанта. Весь из себя такой грозный защитничек. Понятно…

– Ты ее не получишь, ясно?!!

– Вит, не строй из себя дурака, – девица протиснулась мимо. – Знакомься. Это – Ксант. Он не дал мне утонуть.

– Он – кот!

– Он. Не дал. Мне. Утонуть.

Вит зарычал, не желая верить в такую несправедливость.

Красивый мальчик. Такой непосредственный в своем праведном гневе. Породистый такой. Ксант даже залюбовался, неторопливо втягивая когти.

А ведь они похожи, эти двое. И не только тем сходством, которое объединяет любых собак. Последнее испытание, да? Значит, действительно однопометник, брат, судя по сходству. Интересно только – старший или младший. Выглядит он куда более развитым, а вот лицо – совсем детское…

А одежда, кстати, на нем совершенно сухая. Такие же черные шорты, только майка не белая, а ярко-желтая. И что характерно – сандалии отсутствуют, а ведь они не очень-то любят бегать босиком. Значит, сбросил на том берегу. Обувь сбросил. Одежду – нет. Что из этого следует? А следует из вышеотмеченного, что этот сукин сын перешел поверху, а не плыл. Вообще-то, вполне реально. Только вот раньше считалось, что делать это могут только кошачьи. Потому что для этого нужно уметь не только хорошо прыгать, но и лазать по деревьям.

– Вит, не глупи…

– Он кот! Ему нельзя доверять! Что он от тебя хотел?!

Ксант фыркнул. Не подействовало. Тогда он коротко взмякнул началом боевого клича. Коротко, но очень громко. И чрезвычайно внушительно.