Котэ по имени Азур

Афина и её брат остались без дома и документов. Алина Николаевна включила весь свой авторитет и власть, чтобы помочь восстановить дом, а Настенька забрала на время малыша и проводила теперь всё время с ним, пока Афина работала и восстанавливала дом.

Пришёл май, и с ним вдруг пришли несколько свободных славных дней: Пасха, Первое и Девятое Мая. Наступило временное затишье в беготне и беспросветной заботе о выживании. В один момент все остались дома: Алина Николаевна, Афина, Настенька и малыш. Решили раскрасить яйца и испечь кулич. На кухне было тесно: малыш с Настей рисовали на яйцах голубков, Алина Николаевна и Афина мешали тесто для куличей. Светлая радость и щемящая близость родственных душ летала в сверкающих на солнце пылинках. После обеда ходили в лес и играли в мяч. Вечером садились пить чай за тесный старый стол и играть в настольные игры. Столько смеха и счастья никогда не видел ни этот дом, ни Афина. Она смотрела на Алину Николаевну и Настеньку, и сердце её сжималось от незнакомого чувства безусловной любви к чужим людям. Ей казалось, что в этот миг душа её, потерявшая броню и защиту от внешнего мира, уязвимая, но счастливая, принадлежит им. Ей нравилось это чувство, но было страшно и прекрасно одновременно.

Праздники закончились, вернулись суета, забота, раздражённость и беспросветность быта.

Однажды вечером, пока Настенька укладывала малыша спать, Алина Николаевна в сердцах пожаловалась Афине о том, что не знает, как уговорить внучку уехать из посёлка в Москву поступать в медицинский институт. . Настенька боялась оставить бабушку одну и подала документы в медицинское училище соседнего областного центра. Афина молча слушала, непрерывно вглядываясь в темноту за окном. И напряженно думала.

– Я поговорю с ней, – коротко сказала она.

На следующий день она вернулась домой в обеденный перерыв специально, чтобы застать Настеньку одну.

– Нам надо поговорить, – без лишних слов начала она, присев напротив Настеньки. Настенька удивлённо посмотрела на Афину и отложила в сторону ручку.

– Ты должна уехать в Москву и поступить в институт.

– Фина! Ну о чём ты говоришь! – удивлённо воскликнула Настенька. Афина неотрывно смотрела в глаза девушки. Лицо её, и без того строгое и неулыбчивое, приобрело решительное и даже отчаянно бескомпромиссное выражение.