Котел

С большой неохотой признав печальный факт, что на континенте за Ла-Манш идет настоящая война, солдаты, охраняющие знаменитые лондонские дворцы и правительственные здания, облачились в обычную военную форму вместо своих живописных мундиров. Они заменили меховые медвежьи шапки и алые кафтаны на пилотки и маскировочное обмундирование.

Адмирал Джек Уорд прошел во внутренний двор Министерства обороны мимо часовых, отдавших ему честь. Секретарь адмирала, лейтенант Харада, сопровождал его. Они прилетели из Хитроу на крошечном британском вертолете, прозванном "Газелью". Эта же "Газель" ожидала их в центре дворика. Мотор уже работал, винт медленно вращался. Адмиральский самолет с флагманского авианосца в свою очередь ждал их на взлетной полосе Хитроу, чтобы доставить командующего флотом обратно в море.

Адмирал низко пригнулся под вращающимися лопастями винта "Газели", протиснулся внутрь вертолета и уселся на узкую неудобную скамью за спинами двух пилотов. Харада занял место рядом с ним и захлопнул боковую дверцу вертолета.

Адмирал наклонился к уху второго пилота и попросил:

– Пожалуйста, взлетайте, как только будете готовы, мистер!

– Есть, сэр! Потерпите еще полминутки, – светловолосый блондин оглянулся на адмирала с улыбкой. – Мы только ждем Высочайшего соизволения подняться в воздух от очень "нервных девиц" из службы противовоздушной обороны. – Я прав, Тони?

Старший пилот, не снимая наушников, кивнул.

– Проклятые лягушатники и джерри полезли на нас опять, сэр! На этот раз их засекли над Саутхемптоном. Говорят, они натворили там немало гадостей.

Уорд нервно ерзал на жестком сиденье. Ему было совсем не с руки пережидать на берегу воздушные атаки неприятеля. Особенно сейчас, когда события начали разворачиваться с молниеносной быстротой.

Внезапная возросшая интенсивность французских и немецких нападений на британские аэродромы и порты принесла очень много неприятностей. После неудачной попытки нанести вред его авианосцам, высшее командование ЕвроКона, вероятно, решило ударить по самому слабому звену той цепи, которая связывала польский фронт и Америку. Оно стремилось нанести как можно больший ущерб, а может быть, совсем вывести из войны Англию.

Окончание холодной войны сразу же замедлило деятельность военных Соединенного королевства по перестройке и укреплению своей воздушной обороны. Станции слежения за противником, несколько эскадрилий перехватчиков "Торнадо" и батареи ракет "Пэтриот" могли, разумеется, поразить достаточное количество вражеских целей. Но они не были в состоянии уберечь страну от всех вражеских рейдов, появление которых в небе над Англией было непредсказуемым. Ведь французские авиабазы находились так близко от британских островов – всего несколько минут полета, и они уже над южной Англией.

И вот результат. Первые же атаки ЕвроКона нанесли непоправимый ущерб. Рейд "Миражей" на базу в Нортоне оставил после себя развалины, сотни убитых, больше тысячи тяжелораненых. Последующие рейды привели к почти таким же потерям. Воздушные и подводные атаки уничтожили большое количество транспортных самолетов и судов, а главное, погиб их груз, который был дороже золота.

Лидеры ЕвроКона питали надежду, что удар по Англии заставит США и других союзников содрогнуться от ужаса. Действительно, значительные потери привели к тому, что британские войска приостановили свое продвижение на польском фронте. Вероятно также, они надеялись, что командование ВВС Объединенных сил, чтобы усилить оборону Британии, прекратит, за недостатком средств, бомбардировки объектов на территории Франции и Германии. Но жертвы, принесенные Соединенным королевством на алтарь войны за демократию, наоборот, укрепили решимость Вашингтона и Лондона сотрудничать еще теснее между собой и ответить ударом на удар. Негодяи, засевшие в парижских и берлинских правительственных кабинетах, вероятно, плохо знали историю и законы, управляющие сознанием людей в экстремальной ситуации.

Уорд прибыл в Лондон накануне поздно ночью, чтобы присутствовать на утреннем заседании Объединенного комитета начальников штабов. Перелет обошелся ему дорого – сутки без сна, гнетущая усталость, боль во всем теле. Но зрелище, которому он стал свидетелем, вознаградило его за все неудобства и страдания во время долгого пути. Несмотря на три большие звезды, сверкающие на его погонах, адмирал был незаметен и, казалось, играл самую незначительную роль в блестящем обществе, в которое он попал. Его окружали такие деятели, как британский премьер-министр, командующий британской армией, королевскими военно-воздушными силами, королевским военно-морским флотом, а также командующий морскими операциями всех флотов США и председатель Объединенного комитета начальников штабов всех родов войск Америки.

Премьер-министр начал свою вступительную речь со следующего сообщения: