Котел

Сразу за хутором начинались поля, засеянные рожью и овсом, которые тянулись до самого Рунаржево. Среди этих посевов чадили подбитые "Мардеры". Несколько сот пехотинцев в касках и камуфлированной форме распростерлись среди колосьев, напряженно прислушиваясь к вою снарядов, проносящихся над их головами или взрывающихся поблизости. Ответный огонь польских артбатарей пригвоздил батальон к земле.

"Мардер" фон Ольдена стоял в нескольких метрах от хутора и был слегка прикрыт дымом, который относил в его сторону ветер. Вилли, почти не прячась, быстро побежал к нему, и в это время с неба с грохотом товарного поезда посыпались новые снаряды.

– Ложись! – крикнул Вилли, бросаясь на землю почти рядом с бронетранспортером.

БАММ! БАММ! БАММ! Земля затряслась, запрыгала и закачалась, когда один за другим снаряды принялись рваться почти рядом с хутором, разбрасывая во все стороны смертоносные визжащие осколки.

В ушах у него все еще звенело, но Вилли встал на ноги и сплюнул, пытаясь прочистить горло. Прикладом своей винтовки он несколько раз ударил по броне "Мардера".

– Открывай, свои.

Люк открылся, и Вилли увидел внутри командирского броневика два складных столика для карт, громоздкую рацию и троих осунувшихся мужчин – фон Ольдена, его начальника оперативной части и сержанта-связиста. Вилли, Неуманн и Майер нырнули в люк.

Тяжелая бронеплита закрылась за ними, отрезав значительную часть шума. Фон Силов протиснулся поближе к комбату и сел.

– Доложите обстановку, подполковник.

Фон Ольден свирепо сверкнул на него глазами.

– Разве и так не ясно? – кулаки его нервно сжимались и разжимались. – Польская артиллерия крушит моих солдат. Мы не можем ни наступать, ни отходить. И то и другое самоубийственно!

Вилли нахмурился. Судя по дрожи в его голосе, комбат балансировал на самом краю и был готов сорваться.

– На связи "Ударник-1"! – вставил сержант-связист. – Его орудия заняли позиции.

Это была хорошая новость. Восемнадцать самоходных 152-миллиметровых гаубиц из артдивизиона бригады наконец-то были готовы открыть огонь.

– Спроси, может ли он подавить польские батареи? – сказал Вилли.

– Никак нет, подполковник, они слишком далеко.

Фон Силов только кивнул. Он знал, что так оно и будет. Поляки решили занять оборону у реки и отодвинули свою артиллерию как можно дальше в тыл, чтобы вывести ее из-под контрудара немецких войск. Это было скверно. Вилли знал, что на войне победа достается тому, кто делает меньше ошибок. Увы, командиры польской армии ошибались недостаточно часто.

– Тогда передай ему, что мне необходима дымовая завеса, чтобы прикрыть отступление! – неожиданно вмешался фон Ольден и покосился на своего начальника оперативной части. – А ты прикажи всем ротам немедленно отходить. Будем перегруппировываться.

– Отставить, майор, – негромкий голос Вилли заставил офицера замереть. Затем фон Силов сурово посмотрел на своего комбата. – Никто отступать не будет. Мы никогда не бежали от врага, поджав хвост. До этого проклятого моста осталось всего ничего. Заставь свои войска двигаться вперед и используй артиллерию, чтобы тебя прикрыли дымом.

Фон Ольден покраснел.

– Я не могу требовать от своих людей, чтобы они совершили самоубийство. Они выдохлись.

– Да? А откуда тебе это известно? – Вилли обвел рукой внутренность броневика. – Ты что, видишь сквозь сталь?

Фон Силов даже не старался скрыть свое презрение. Подполковник фон Ольден должен был быть снаружи, должен был поддерживать своих людей, воодушевлять их своим примером, чтобы в конце концов заставить пойти вперед. Вместо этого комбат отсиживался в своем бронированном ящике, не в силах оторваться от рации.

– Мои приказания остаются в силе, – жестко сказал Вилли, – и я предлагаю тебе подчиниться.

– Провались ты к дьяволу! – закричал фон Ольден, которого ухмылка на лице командира привела в неистовство. – Я не обязан подчиняться проклятому изменнику, какому-то гнусавому выскочке-"осси"!

Вилли тоже разозлился, но на сей раз он не стал сдерживаться.

– Тогда я отстраняю тебя от командования, – отрезал он и, повернувшись к начальнику оперативной части, добавил: – Я принимаю на себя тактическое руководство батальоном, майор. Сообщите об этом всем командирам рот и передайте, чтобы по моему сигналу они были готовы двигаться вперед.

Фон Ольден некоторое время стоял с широко раскрытым ртом. От неожиданности он напрочь лишился дара речи. Когда способность говорить вернулась к нему, он, запинаясь, произнес:

– Т-ты не можешь этого сделать. Я д-доложу наверх и буду оспаривать твою правоту!

– Можешь оспаривать ее сколько угодно, – отрывисто сказал ему Вилли. – Только ради бога – не здесь. Капитан Майер?

– Да, герр подполковник.

– Дождитесь перерыва в стрельбе и отведите этого офицера в мою машину. Нужно вернуть его в тыл в целости и сохранности.

– Слушаюсь! – Майер уселся на ящик с боекомплектом напротив потрясенного бывшего комбата, как бы невзначай положив руку на пристегнутую к ремню кобуру с пистолетом.

Вилли отвернулся, полностью сосредоточившись на предстоящей задаче.