Котел

Галичане не жалели женщин. Они хорошо помнили, как после войны их вожак Степан Бандера, вспарsвал животы беременным женщинам, извлекал малышей уже живых, отрезал им головы и кидал на грудь матери. Мужчинам рубили уши, отсекали язык и собственными кишками привязывали жертву к дереву. Истинные рыцари двадцатого века.

Знал ли об этом президент Украины? Конечно, нет. Да и ему, похоже, было как-то все равно. Он ведь сделал более тяжкое преступление перед своим народом: послал безоружных мальчиков с легкими тонюсенькими палочками – дубинками против хорошо вооруженных боевиков бандеровцев, среди которых были и иностранные наемники. Да один Музычко чего стоит, он ведь воевал в Чечне, был накоротке с Масхадовым. И юноши погибали, как от холеры. Украинские врачи отказывали им в помощи. И президент не знал об этом. Грош цена такому президенту. Мальчики, которые его защищали, они безоружные стояли в несколько рядов, плотно прижавшесь друг к другу, и ждали удара кирпичом по голове, а то и битой. Их жгли коктейлями Молотова как сухую траву.

А Виктор Федорович в это время принимал принцессу, кривоногую красавицу Кэтрин Эштон. Она обнажала свои белоснежные клыки и повторяла одно и то же: демократик, демократик.

Он приказал подать чаю, потом кофе, потом шампанское, щедро улыбался, почему – то всякий раз жал ей и целовал руку, только в губы боялся, хотя Эштон и хотела этого. Еще бы такой гигант, такой красавец! Но она еще больше хотела, чтобы собеседника повесили, как можно скорее, чтоб этот демократик был подтвержден делом.

Она сидела у него в кабинете весь день. Ни один министр и даже сам Азаров не мог с ним связаться: было приказано ни с кем не соединять. А, между прочим, он мог в этот день принять ряд важных решений. Ну, хотя бы сходить, посмотреть на своих гибнущих в неравной борьбе бойцов, ведь все происходило рядом, три минуты ходьбы от его резиденции. Именно они, кого убивали и калечили, а позже косили снайперы, защищали президента от боевиков, которые могли ворваться в его апартаменты и отрезать голову не только ему, но и красавице Эштон.

Но все внимание даме. Он хотел ей понравиться, произвести впечатление доброго, гуманного президента, который не разрешит сделать ни единого выстрела по боевикам. Все как-то так обойдется. Одна капля крови стоит больше любой революции. А о том, что позже польются ручьи народной крови, он не думал, да и не мог думать, не дано было.

Наконец в восемь вечера красавица Эштон ушла. Она, в сопровождении своих слуг посеменила в американское посольство. Посол Пейта Джефри, такое же пугало огородное, как и она встретил ее высокомерно и даже не предложил сесть.

– Ну что, младшая сестра (Эштон англичанка), почему так долго, вы что делали вдвоем? Пироги пекли или в сауне грелись? Барак мне уже шесть раз звонил и спрашивал одно и то же: где баронесса Эштон? Что ты сделала с этим увальнем, задавила его? Говори, как есть, мне надо звонить в Вашингтон.

– Я его разложила, как это сказать по-русски…под лопатка.

– На лопатки, – поправил посол, хмурясь.

Тут снова раздался звонок телефона.

– Это мне.

– Нет, мне, – сказал посол, выхватывая трубку у красавицы.

– Черт тебя побери, – произнесла Эштон и расхохоталась.

– Бери трубку и отчитывайся, – произнес посол и сунул ей трубку в зубы.

– Я слушаю, господин президент. Янукович на лопатках. Но он нам нам еще нужен. Виктория Нудельман в Киев? Хорошо, хорошо, господин президент.

11

Елена Лукаш была на 17 лет моложе Стецьки, которая так полюбила польскую певицу Анну Герман, что присвоила себе ее имя и мужа заставила сменить свою фамилию. Елена Лукаш не стала менять ни своего имени, ни фамилии, она, в отличие от Стецьки, украшала свою фамилию сама собственной персоной.

Стецька привязалась к Януковичу давно, она искренне полюбила его, изменив философии бандерки, а точнее загнав эту философию внутрь до поры до времени. Бандеры Львовщины были в шоке от поступка своей землячки. Как это так, уроженка Колодрубы Львовской области, окончившая Львовский университет, якшается с москалем Януковичем? Да ее кастрировать надо. Она и сама так думала одно время, но сердцу не прикажешь, особенно женскому. Хорошо зная польский язык, она могла быть связующий между многочисленными родственниками и друзьями, живущими в Польше, а тут на тебе, москаля захотелось.

В молодости Стецька была миловидной женщиной, и вскоре после окончания университета вышла замуж, заставив мужа изменить свою фамилию на фамилию знаменитой польской певицы Анны Герман. Так и пошло. Имя певицы продолжало, вытеснив фамилию Стецька, чему Стецька всю жизнь радовалась.

Виктор Федорович, всегда отличавшийся скромностью, и не желал большего. Жена ему надоела хуже горькой редьки. А Стецька, как он ее называл, была нежной в постели, и казалась преданной, хотя на тайной встрече со своим земляком депутатом Яверовским объясняла свою измену так: