Котенок. Книга 1

Я завершил песню, вернул на стойку микрофон. Бодро приплясывал и хлопал в ладоши (пока музыканты ВИА доигрывали финал композиции) — показывал пример не спускавшим с меня глаз школьницам. Восстанавливал дыхание. Слушал музыку. Всё ещё улыбался. Но уже не чувствовал былого задора. Да и прежней прыти тоже не ощущал. Отметил, что во время пения всё меньше разглядывал лица девчонок. И почти не замечал чужого пристального внимания. Будто стоял не на сцене, а сидел в своей инвалидной коляске; и развлекал не заполненный школьниками зал, а десяток родственников. Понял, что пение на этом концерте из развлечения превратилось в работу: новизна этого дела поблекла, появились намёки на усталость. Будто бы невзначай я посмотрел на часы. Убедился: работать сегодня предстояло ещё долго — все предыдущие песни были только разминкой.

Смолкли звуки «Олимпиады-80» — стали громче голоса школьников. Десятки пар глаз посматривали в сторону сцены (и почти все — на меня). Школьники дожидались начала следующей композиции, делились друг с другом впечатлениями о сегодняшнем концерте, спешно обменивались «срочной» информацией (пока на танцзал из динамиков вновь не обрушился мой голос и музыка). Я отошёл от края сцены — поглядывал на Рокотова. Тот шептался с Чагой, переглядывался с Бурым и Веником (проверял, готовы ли парни к дальнейшей работе). Участники ВИА не выглядели усталыми — они казались бодрыми, улыбались. Рокот посмотрел на меня — жестом поинтересовался, всё ли у меня хорошо. Я показал ему, что «всё окей». Сергей кивнул и приготовился начать отсчёт. Но тут же опустил руку. Потому что на сцену взобралась Изабелла Корж. Дружинник, дежуривший около ступеней, ведущих на сцену, не среагировал на её действия.

Девятиклассница подошла к Рокоту, прошептала ему на ухо короткую фразу и заглянула Сергею в глаза. Школьницы в зале загудели — требовали, чтобы концерт продолжился, чтобы Белла не отвлекала музыкантов, чтобы отстала от Рокотова. Лидер ВИА стрельнул в меня взглядом и помотал головой. Его шёпот я не расслышал. Но понял, что Изабелла на своё требование получила решительный отказ. Корж плаксиво скривила губы и снова приблизила лицо к голове Сергея. Я увидел, как Рокотов нахмурил брови. Голоса в зале становились всё громче. Следивший за порядком дружинник вышел из «спячки» — мужчина шагнул к ступеням, готовился грудью преградить разгневанным школьникам путь на сцену. Я заметил, как Бурый и Веник переглянулись — оба пожали плечами. И без того сутулый Чага ещё больше склонил голову, словно пытался приблизить её к (не ко времени начавшим спор) Рокоту и Изабелле Корж.

Я поправил очки — в тот самый момент, когда дочь директорши Дворца культуры в ответ на уговоры Сергея Рокотова всплеснула руками и капризно топнула ногой. «…Я тоже хочу танцевать!» — воскликнула она. Несильно толкнула лидера вокально-инструментального ансамбля в плечо. Рокот едва заметно покачнулся, вздохнул. И снова взглянул в мою сторону — не по-доброму, исподлобья (будто посчитал именно меня виновником истерики его избалованной юной подружки). Нехотя бросил Белле короткий ответ, кивнул — девчонка громко взвизгнула, сжала кулаки, радостно подпрыгнула. Корж стрельнула счастливым взглядом в… меня, похлопала в ладоши и поцеловала Сергея в щёку. Рокотов тяжело вздохнул, словно только что поставил свою подпись в договоре на ипотечный кредит. Показал музыкантом скрещенные руки («отбой») и поманил меня рукой, словно для «серьёзного» разговора.

Я подошёл к Рокоту — тот обошёлся без долгих вступлений.

— «Котёнка» своего слабаешь? — спросил Сергей.

В его шёпоте мне послышались нотки безысходности.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — добавила к его вопросу Белла.

Девчонка заглянула мне в лицо, подняла руки в умоляющем жесте — Рокот плотно сжал губы.

Я посмотрел в зал на следивших за нашим общением школьниц. Буквально кожей почувствовал, как нарастало негодование дожидавшихся следующего танцы девиц. Пожал плечами.

— Ладно, — ответил я.

Корж повторила свой акробатический трюк с прыжком и хлопаньем в ладоши. Вот только в этот раз она поцеловала в щёку не Рокота — меня. Чем вновь спровоцировала недовольный гул зала.

— Не дави на струны, — прошептал Рокотов.

Он передал мне гитару — будто не по своей воле вручил родного ребёнка незнакомому человеку. Снова скомандовал музыкантам «отбой». Ни Бурый, ни Веник не встали со своих мест. Чага с готовностью избавился от музыкального инструмента (прислонил гитару к стулу) и вынул из кармана пачку с сигаретами — дождался одобрительного кивка лидера коллектива и поспешил на перекур. Зал притих — школьники наблюдали за неожиданным поворотом событий на сцене. Даже дружинник запрокинул голову и наблюдал за тем, как я набросил на себя ремешок гитары и поправил соскользнувшие к кончику носа очки. Рокотов поочерёдно подошёл к «клавишнику» и к «ударнику» — пояснил Курочкину и Любимову (Бурому и Венику) причину «вынужденного перерыва». Я отладил настройку гитары, вытер о ткань брюк вспотевшие вдруг ладони. Изабелла Корж опередила меня: подошла к микрофону.