Котенок. Книга 2

Направился к подъезду. Неторопливо взобрался по ступеням на последний этаж. К кнопке звонка не прикоснулся — сразу постучал по двери. Дверь мне открыла хозяйка квартиры, наряженная в знакомый потёртый халат. Я окинул Алину взглядом (посмотрел на небрежно собранные в «хвост» волосы, на полоску шрама, на бледно-голубые глаза). Вдохнул пропитанный табачным дымом воздух. Поздоровался. Шагнул в квартиру, не дожидаясь приглашения — Волкова попятилась. Я посмотрел Алине в глаза — наши носы почти соприкоснулись. Мне почудилось, что девчонка затаила дыхание. Подвинул Волкову со своего пути, сбросил ботинки. Осмотрел пол прихожей у себя под ногами: проверил его на наличие кошачьих «мин». Услышал, что в гостиной бренчала гитара — именно «бренчала», потому что на музыку издаваемые струнами эти звуки не походили.

Повернулся к Алине.

— Чай и печенье буду, — сказал я. — Спасибо, что предложила.

— Я тебе ничего не предлагала, — ответила Волкова.

Она закрыла дверь.

И сообщила:

— Печенье мы уже доели.

Я стянул с себя куртку — повесил её на крючок. Сообразил, что бренчала гитара вовсе не хаотично — звучала одна и та же струна, но менялись извлекаемые ею ноты. Я улыбнулся: узнал тренировочное упражнение, которому сам уделил немало времени, когда сын подарил мне «Гибсон». Вспомнил, как Кукушкина хвасталась мне воспалёнными кончиками пальцев. Увидел на полке знакомую обувь, взглядом отыскал и куртку своей соседки-семиклассницы. Увидел, что в прихожую выглянул Барсик. Он посмотрел мне в глаза, дёрнул ушами и громко мяукнул (его голос не показался мне приветливым). Гитара замолчала, будто среагировала на крик котёнка. И уже через мгновение в полутора метрах над ушами Барсика показалась голова Лены Кукушкиной. Семиклассница увидела меня — улыбнулась. Рванула мне навстречу, будто не видела меня не со вчерашнего дня, месяц или даже год. Заключила меня в объятия.

— Ванечка пришёл! — воскликнула она.

Я кашлянул, высвободился из плена девичьих рук.

— Крылов, а ты зачем пришёл? — спросила Алина.

— По делу, — ответил я. — Разумеется, по делу. Но и от чашки чая бы не отказался.

Кукушкина кивнула.

— Поставлю чайник, — сказала она.

Лена убежала на кухню.

Под присмотром хозяйки квартиры и белого котёнка я прошёл в гостиную. Увидел заполненную окурками хрустальную пепельницу на журнальном столике. Взглядом отыскал гитару — нашёл её на диване. Взял в руки музыкальный инструмент, всё ещё хранивший тепло рук семиклассницы. Уселся в кресло.

— И что у тебя за дело? — поинтересовалась Волкова.

Она замерла в трёх шагах от меня, посреди комнаты. Подпёрла кулаками бока.

Я взглянул на всё ещё клубившийся у потолка табачный дым, пожал плечами.

Ответил:

— Так, ничего особенного.

Улыбнулся и сообщил:

— Решил, что сделаю тебя, Волкова, богатой и знаменитой.

В комнату вернулась Кукушкина.

— Я тоже хочу стать знаменитой! — заявила она.

— Если очень хочешь, — сказал я, — то обязательно станешь.

Алина усмехнулась в ответ на мои слова.

Но радости в её взгляде я не заметил.

— Сейчас вам спою, — сообщил я. — Занимайте места в зрительном зале.

Указал на диван.

Девчонки не пустились в спор — послушно уселись на мягкое сиденье. Лена прижала ладони к бёдрам, выпрямила спину, смотрела на меня и улыбалась. Алина скрестила на груди руки, закусила губу. Барсик не вернулся в гостиную. Но я видел, как в полумраке прихожей блестели его глаза.

— Песня называется… «Ты возьми моё сердце», — сказал я.

Подправил настройки гитары, сыграл вступление. Лена Кукушкина встрепенулась, когда я пропел первые строки. Она приоткрыла рот. Но промолчала. Алина Волкова едва заметно вздрогнула. Широко открыла глаза. Я увидел, что они у неё вовсе не бледно-голубые, а почти синие, с холодным блеском. Не сдерживал голос. И не прятал эмоции. Пел громко, как и требовала этого песня — без жалости к своим голосовым связкам и к жильцам соседних квартир. Видел, как задрожали у Лены губы. Заметил, что взгляд Волковой потеплел. Понял, что припев сработал и в этот раз; заложенный в нём концентрат эмоций сделал своё дело: девчонки прижались друг к другу плечами — их глаза влажно блеснули. Вышел на пятачок света и белый котёнок. Барсик оттопырил уши, следил за моей терзавшей струны рукой. Он первый пошевелился, когда я завершил пение: подошёл к моему креслу и громко мяукнул.

Вслед за котёнком подала голос и Кукушкина.

— Ванечка, так это же… Алиночкины стихи! — сказала она. — Те, которые я тебе… Как здорово получилось!

Семиклассница улыбнулась, рукавом блузы утёрла со щёк слёзы.

Лена схватила Волкову за руку.

Сказала:

— Алиночка, правда же, хорошая песня получилась?!

Хозяйка квартиры ей не ответила. Алина не шевелилась. Смотрела мне в глаза.

— Волкова, — сказал я, — предлагаю тебе стать поэтом песенником.

Накрыл ладонью струны.

Не отвёл взгляда от похожих на льдины глаз.

Спросил:

— Что ты скажешь в ответ на моё предложение?

Глава 10