Котятки

— Вот скажи вслух про себя: я крутая, я классная, я самая талантливая девочка. Ну, давай.

— Не, не могу…

— Ну же, — Алла нагнулась над подружкой и чмокнула ее в носик. — Давай, хочу это услышать.

— Ладно, сама напросилась. Я крутая…

— Э… что так тихо, а ну, крикни.

— Я крутая!!!

— О… Аж в ушах зазвенело. Давай еще!

— Я самая крутая девчонка! Я самая потрясная! Я самая умная!

— Ты самая сексуальная! — тут же крикнула Алла.

— Спасибо тебе.

— Ты самая чувствительная и…

Алла не закончила, как Оля поцеловала ее в губы.

16. Ты меня сводишь с ума

Оля с Аллой приехали в конюшню и сразу направились в стойло, где доживал свой век старый жеребец Тайлор породы хафлингер. У его головы сидел ветеринар. Зоя не сказала ни слова, но девочки увидели на ее глазах слезы.

— Может, он еще поживет? — с дрожью в голосе спросила Оля.

Она помнила этого жеребца, училась на нем кататься, он был спокойным и послушным.

— Он уже почти не встает, его надо усыплять, — сказал ветеринар и опустил голову жеребца на солому.

Девочки почти час просидели около Тайлора, тот тяжело дышал, его легкие хрипели. Глаза стали мутными, и язык все время вываливался.

— Пойдем, — сказала Алла и потянула подружку за собой.

— Постой, попрощаюсь с ним. Я его так любила, ни разу не упала с него. Прощай, мой друг.

Оля нагнулась, обняла голову старого жеребца и, со слезами встав, вышла из вольера.

— Он был хорошим конем и другом, — чуть не плача, сказала Алла и закрыла за собой дверь.

Несмотря на то, что солнце светило, настроение было грустным. Расстроенные, они вернулись в город, послушали музыку в автобусе, посмотрели на людей, которые куда-то спешили, целовались, смеялись. Вроде как и настроение стало подниматься.

— Это к лучшему, — сказала Оля. — Он уже старый, а в прошлом году болел. Наверное, лучше усыпить, чтобы не мучился.

— Вот бы некоторых людей так же усыплять. Вот у меня в классе был придурок Ванька, как он меня донимал. Сама бы поставила ему укол.

— Ну ты и жестокая дамочка, — сказала Оля.

— А что? Ты бы видела, как от него Кира рыдала, а потом еще Ленка и Верка. Ух, я бы его.

— А может, не надо его того, укольчиком, пусть портит себе жизнь.

— Если бы себе. Я что-то вижу.

— Что? — Оля повернулась и увидела пиццерию.

— Ну как, не против?

— Думаю, пока ты не поешь, все равно с места не тронешься. Пошли.

Был рабочий день и еще не конец дня, поэтому в пиццерии было мало народу. По привычке, девушки выбрали столик в самом углу зала и, бросив на диванчик свои ветровки, пошли к кассе.

— А что так мало народу? — спросила Оля.

— Это я приказала всем покинуть заведение, ведь тут мы теперь одни, а…

— Что «а»? Мне это не нравится.

Алла сидела лицом ко входу, а Оля наоборот спиной.

— Ешь, а то остынет.

— Успеется, — ответила Алла и, вытянув руки через столик, прикоснулась к груди подружки.

— Ты че? — чуть ли не подавившись куском пиццы, возмутилась Оля. — Увидят же.

— Кто? Там никого нет, а вот тут… — Алла чуть сжала пальцами Олину грудь.

— Ты… ну… наглая. Ну, ты…

— А что я? Тебе же нравится, верно?

— Ну постой, я же, я… Увидят…

— Ладно, скромница, на, — Алла подала подружке свою ветровку. Оля набросила ее на плечи и чуть нагнулась вперед.

— Я тебе говорила, что ты ненасытная, ты вообще… Ай…

Алла расстегнула первую пуговицу и уже прикоснулась ко второй.

— Хи, решила меня прямо здесь раздеть?

— А почему бы и нет. Не могу на тебя смотреть, когда ты такая.

— Какая? Ай, ой…

Алла расстегнула пуговицы на блузке и прикоснулась к розовому лифчику.

— Он тебе не идет.

— Как? Ты же сама его мне подарила.

— Да? — удивилась Алла. — Но сейчас он тебе не идет, — она лихо нажала на застежку спереди лифчика, и две чашечки сразу раскрылись.

— Аййй…. Ты чего творишь?

— Сиди спокойно, все под контролем.

Алла еще немного нагнулась вперед и, поглаживая обнаженную грудь, от удовольствия промурлыкала.

— Мммм… Какая прелесть.

— Ты… ы… ты совсем что ли… Ой…

Алла сжала пальчиками соски Оли, и та сразу покраснела и тяжело задышала.

— Мам, идем сюда! — совсем рядом крикнул ребенок и шлепнулся за соседний столик. Алла осторожно поправила ветровку на подружке, прикрыла ее грудь.

— Пойдем.

— Куда?

— Сейчас придем, никуда это не денется. Идем-идем.

И Алла, взяв Олю за руку, быстро повела в кабинку туалета. Закрыв за собой дверцу на защелку, она тут же расстегнула ветровку и, нагнувшись, поцеловала Олю в сосок.

— Ох, ты меня сводишь с ума, успокойся, я вся буду твоей, но ведь не тут.

— А?

— Пойдем, доедим и быстро ко мне. Согласна?

— Точно, пицца осталась, — заволновалась Алла и стала приводить в порядок внешний вид Оли. — И чего ты сегодня такая соблазнительная.

— Кажется, для тебя я всегда соблазнительная.

— Ха-ха, — засмеялась Алла и, поцеловав подружку, открыла дверцу. — Идем, а то пицца остыла, или еще вдруг тот малец ее съел.

— Тогда я ему не завидую.

Девушки рассмеялись и вернулись к столику, где пицца, пирожки и фанта все еще были на месте.

17. Я не оставлю тебя