Котятки

— Думала, может, их сбрить? Как считаешь?

— С твоей стороны это будет смело, я как-то стесняюсь.

— А чего тут такого, ну, клочок волос, от него никакой пользы. Вот раньше, может, и был прок, а сейчас нет. Садись, дай я тебя обниму. Не горячо?

— Только чуточку. Ощущение, что села в кастрюлю.

— Ха. Тогда сама настрой как тебе лучше.

Оля встала, взяла в руки шланг от душа и стала настраивать температуру. Алла коснулась ее ноги, провела пальцами вдоль ссадины, полученной от ветки, когда она каталась на жеребце.

— Все? А теперь садись, мне холодно без тебя.

4. Сиди на месте и не шевелись

— Зоя разрешила взять Ниджи и пойти на речку, ты поедешь?

— Обязательно. Я сегодня с Лаурой, посмотри, какие у нее глазки, ну посмотри же.

— Да они как у тебя, такие же детские и наивные.

— Никакие они не наивные. Она умная, сама знает куда идти. А чего это ты на меня наезжаешь? Кстати, видела в клетке кроликов, они такие пушистые и все время грызут капусту.

На конюшне был целый зоопарк: гуси, утки, козы и бараны, еще куры, а теперь и кролики. Их держали специально для детей, которые приезжали с родителями. Пока одни катались на лошадях, другие играли с животными.

— Потом посмотрю. Я готова. Поехали за мост, там не так глубоко. Договорились?

— Ладно, только, чур, не брызгаться, знаю я тебя. И возьми щетку, чтобы помыть своего.

— Уже взяла.

Зоя, которая отвечала за лошадей, доверяла девочкам, и те уже могли без присмотра уезжать хоть на целый день. Вода еще не прогрелась, и поэтому минут через десять Алла вышла из воды. Ноги красные, словно у утки. Ойкая, она легла на траву и с удивлением стала смотреть, как Оля, стоя по колено в воде, продолжала мыть свою кобылу.

— Тебе не холодно?

— Нет, у меня кровь горячая. Я даже когда зимой ныряю в прорубь, не замерзаю.

— В прорубь? Не говори так, мне уже холодно. Ладно, хватит. Пойдем, я есть хочу.

После возвращения в город Алла повела Олю в бистро, что стояла прямо около остановки.

— Сейчас я съем всё, что тут есть. Мне пиццу, пирожки, квас, а ещё вот это. Хочу, хочу, — захлопала она в ладоши и посмотрела на кассира, словно он понял, что она заказала.

— Стой смирно, — скомандовала Оля подружке. — Две пиццы с курицей…

— Мало, — возмутилась Алла.

— Ещё две с ананасами, потом два пирожка с яблоками, один квас большой, кофе и два салата вон того, что у вас за спиной, — кассир, не поворачиваясь, пробил.

— Я голодная.

— Еще минутку, и все будет готово, не смотри так на меня, словно я окорочок.

Взяв два подноса, Оля пошла в самый дальний угол зала, она не любила сидеть у входа, тут вечно толпились, шумели.

— Налетай, — словно скомандовала она, и Алла откусила большой кусок пиццы.

— Мммм… Это просто кайф, это божественно, это…

— Говорят, что желудок — это второй мозг.

— Глупости. Ешь, а то я не выдержу и…

— Не тронь, это мое, я его уже пальцами цапала.

— Ну и что, я их люблю.

— Пиццу или пальцы?

— И то и другое.

— Сумасшедшая. Тебя точно надо накормить, а то хуже будет. На, ешь ещё мою, но только с курицей, а с ананасами я сама съем.

Минут через десять Алла откинулась на спинку и смачно срыгнула.

— Прекрати, ты не в борделе.

— Вкусно. Не будешь? — спросила Алла и посмотрела на тарелку, где лежал пирожок.

— Не трогай, я его надкусила.

— Люблю тебя, ты меня не бросишь в беде. Ах, как здорово жить на сытый желудок. Так, что там у нас на сегодня?

Оля хихикнула и, прожевав, сказала:

— А я, кстати, тоже купила себе такие же трусики.

— Врешь?

Рука Аллы сразу легла на коленку Оли и уже потянула юбку вверх.

— Увидят.

— Кто? — Алла завертела головой. Они сидели в самом конце зала спиной к входу, да и широкая спинка диванчика все загораживала. — Покажи.

— Ну…

— Скромница, как я тебя люблю, когда ты так глазки закатываешь.

Алла не остановилась, рука уже нырнула под юбку и тянула ее вверх.

— Щекотно, хи… Прекрати, я так не могу. Сейчас рассмеюсь. Ой… Ну же.

— В общем, сегодня отличный день, даже если я не получила, что хотела.

— А что ты не получила?

— Ой, смотри, — Алла кивнула на стену, Оля тут же стала рассматривать рекламные плакаты.

— А… Чего тут такого? — она посмотрела на подругу, а та усердно что-то жевала. — А…. Ты съела мой пирожок! Ах ты…

— Покажи, и я куплю тебе сразу два. А…

— Ну я даже… Ой, ты что делаешь?

Рука Аллы уже коснулась ее трусиков, и пальчики чуть надавили.

— Никого нет.

Оля вздохнула и уже сама потянула ткань юбки себе на бедра. Подружка сразу нагнулась и зачмокала.

— Ну, все, всё…

— У тебя они розовые. Ох! Крутизна.

— Угу. Ладно, всё.

— А ты вчера и правда была одна? Или с Саввой?

— Ну…

— Будь с ним осторожна, — пальчики Аллы чуть сильней нажали на её трусики.

— С тобой приятнее иметь дело, чем с парнями. Они думают, что горячий секс — это грубый секс.

— Ты похожа на резиновую куклу, которую сжимают, — и пальчик Аллы ещё раз нажал на трусики.

— Ха-ха-ха, так грубо, я лучше раздвину их пошире, а то ты их ещё порвешь. И где ты была вчера вечером? Эх… А как ты узнала, что я была с Саввой?

— Не знала, но догадалась, потому как ты ему названивала.