Котёл с неприятностями

Впрочем, проблема рабов (или бывших рабов) чрезвычайно остра во многих странах арабского мира. В большинстве из них институт рабства в скрытом виде существовал при колониальной администрации, в бывших турецких провинциях открыто действовал до 20-х годов XX века, когда турок в Леванте сменили англичане и французы, а на Аравийском полуострове формально был отменён только в 60-х годах того же столетия. Как бы то ни было, хотя на территории Мавритании рабство запрещено законом, рабами там, вопреки оптимистическим данным ООН, являются сотни тысяч человек.

С экономической точки зрения Мавритания – это богатые рыбой прибрежные воды, месторождения железной руды и экспорт скота. На территории страны высок потенциал геологоразведки (в том числе в сфере разведки месторождений урана, нефти и фосфатов), однако неразвитая инфраструктура снижает её инвестиционную привлекательность до крайне низкого уровня. Французский бизнес работает там с колониальных времен, китайский достаточно активен, но для российской экономики Мавритания, за исключением лова рыбы на океаническом шельфе, малоперспективна.

Королевство Марокко, во главе которого с 1999 года стоит Мохаммед VI, – наиболее устойчивый режим Магриба, который в случае возникновения на территории страны волнений, угрожающих его стабильности, может рассчитывать на масштабную экономическую и военную поддержку стран Евросоюза и Соединённых Штатов. С 2004 года эта страна имеет статус «главного союзника США, не входящего в НАТО» – более символический, чем реальный, но позволяющий ей «разжиться» многими ценными приобретениями в арсеналах Пентагона.

Вероятность «твиттерной революции» по тунисскому или египетскому образцу в Марокко в ходе «Арабской весны» была резко снижена после объявления королём о принятии конституции, которая придала статус государственного берберскому языку, разрешив главную для Магриба проблему арабо-берберского противостояния (особенно острую в соседнем Алжире) в пользу политического реализма. Помимо прочего, опора на берберов, составляющих около половины населения, позволила правящему режиму взять под контроль глубинку страны, в которой сильны позиции радикальных исламистов.

Контроль за политическими партиями, жёсткое пресечение спецслужбами деятельности антимонархического движения, лидеры которого живут во Франции, успешное балансирование между основными кланами, влияющими на экономику, лояльность армии и сомнительные итоги «Арабской весны» для населения стран, в которых были смещены верховные правители, являются стабилизирующими правящий в Марокко режим факторами. Проблема Западной Сахары и соперничество с Алжиром – факторами дестабилизирующими.

Единственной реальной угрозой для правящего режима являются исламисты, которые, помимо прочего, используют Марокко как тыловую базу для действий во Франции и Испании. Операции по пресечению их деятельности, которые спецслужбы королевства проводят при поддержке контртеррористических структур Франции и США, дают лишь временный результат: ряды исламистов пополняются выходцами из Алжира и других стран Магриба и Сахеля, а также европейскими радикалами марокканского происхождения, часть которых имеет опыт джихада в Сирии и Ираке в составе «Исламского государства», «Джабхат ан-Нусра» и других воюющих там исламистских группировок.

Основной «хорошей новостью» в борьбе с ними является то, что исламисты пока не вошли в антимарокканский альянс с западносахарскими марксистами из Фронта ПОЛИСАРИО, базирующимися на территории Алжира, основная «повестка дня» которых не включает характерную для джихадистов борьбу с «евреями и крестоносцами».

Во всём прочем эта ситуация представляет собой характерный для миротворческих инициатив ООН тупик. Автономия в составе королевства – максимум, который Марокко готово предоставить Западной Сахаре, тем более что подавляющая часть её населения в настоящее время – марокканские поселенцы. Полная независимость – минимум, которого требуют западносахарские повстанцы-«сахрави», происходящие из племён, которые никогда не подчинялись марокканским султанам и не собираются подчиняться марокканским королям.

Территория Марокко является основным транзитным коридором нелегальной эмиграции из Северной Африки на Иберийский полуостров через Гибралтарский пролив и границу испанских эксклавов Сеута и Мелилья, по которому ежегодно в Европу пытаются проникнуть десятки тысяч человек.

«Прорывы» африканских нелегалов в Сеуту и Мелилью, на которые марокканские власти смотрят сквозь пальцы в периоды обострения отношений с Испанией, перемежаются инициативами по «завершению процесса деколонизации», которые до настоящего времени имеют мало шансов на успех. Впрочем, в случае масштабных волнений, угрожающих падением королевского режима, нельзя исключить любое развитие событий.