Котёл

— Путин- А кто такой Путин- А, поняла. Нет, не пошла бы. Путин не пользуется авторитетом ни в Европе, ни в Америке, ни в Украине. Он меня просто боится. Сколько мы ему за газ не платим, а он нам поставляет его бесплатно между прочим. А перед своими гражданами все обещает: будем помогать Украине, будем помогать, мы заинтересованы. Зато, товарищи, мы не заинтересованы и лично я не заинтересована. Наши интересы — Америка, Европа, НАТО. Вот наши интересы. А так называемых братьев мы быстро поставим на колени. Они еще будут нам платить за то, что мы потребляем их вонючий газ. Я заработала немало денег, будучи премьером страны, когда страна процветала под моим руководством и теперь часть этих денег буду тратить на свою армию, она будет воевать с москалями до полной и окончательной победы. Ты, товарищ Путин, будешь еще у моих ног валяться и просить прощения не только за газ, но и за кое что другое. Я все сказала.

— Но, после такой речи, — сказал Савик Шустер, — я право не знаю, что сказать. Это блестящее выступление. Убедительнее мог бы быть только автомат Калашникова в руках Пипияроша и всего правого сектора. Браво! Браво, господа. Мне ничего не остается делать как предоставить слово Наливай — Разливайченко. Прошу, Разливай Наливай!

Наливай Разливайченко вышел к микрофону без бумажки. Как у всякого шпиона у него была хорошая память и золотое правило: не пользоваться конспектом. Он помнил пословицу: что написано пером, не вырубишь топором.

Он посеменил к микрофону плавно, как кот и начал с главного.

— За десять работы в разведке, враги мне приписывают сотрудничество с американской разведкой, но это далеко не так. Я только консультировался с американцами, но американцы наши люди, они желают нам добра. Это мощная гора, за которую в любое время мы можем скрыться от агрессоров с востока, что оккупировали Крым. Так вот, американская разведка вынесла мне серьезный выговор за то, что я проморгал Крым, но тут не я один виноват. Виновата обстановка. Власть переходила из рук в руки, более надежные, более крепкие, можно сказать на века. Мы теперь работаем в России, изучаем там обстановку. У нас там уже есть свои люди. Скоро услышите звуки выстрелов. Это теракты. Мы и Путина зацепим. Пусть знает, что такое младший брат, каким он может быть мстительным, если его обидят. Наша разведка уже выяснила: если крымчанам перекрыть воду, Крым задохнется, он захочет пить. Мы еще и элестричество им отключим.

— Блестяще! — похвалил Шустер.

17

Недавно назначенный министром обороны генерал Киваль тут же отправился в Донецк. Здесь уже шла попытка войны с собственным народом, правда, воевать пока было нечем: несколько вертолетов, требующих ремонта, пятнадцать танков старого образца и восемь дальнобойных пушек, да основное солдатское оружие — автоматы Калашникова. Не все вояки умели обращаться с оружием. Киваль схватился за голову и чтобы хоть что-то сказать на заседании генштаба, произнес:

— Придется стрелять в непокорных прямой наводкой, ничего не поделаешь. Но, чтобы стрелять, надо сначала самим обороняться. В этих местах никакой границы с Россией нет. Что будем делать-

— Я знаю, что делать, — вытянул руку зам командующего генерал — полковник Стецько.

— Докладывайте, Стецько.

— Надо рыть ров вдоль границы. Четыре метра шириной и четыре метра глубиной. Такой ров русские танки не одолеют. Мы будем стоять на нашей стороне и показывать им дулю.

— Дулю!

— Дулю! — обрадовались командующие фронтами с численностью солдат в несколько взводов.

— У нас солдат мало, — сказал министр обороны Киваль, — всего девяносто человек. По дороге сюда рассеялись, как мне сообщила разведка. Кроме того, есть сведения, что солдаты не хотят стрелять в безоружных, женщин с детьми на руках. Я конечно, доложу Пердуске, у него связи в Вашингтоне, пусть просит помощи. Вы что там делаете, Стецько-

— В таких случаях я всегда советуюсь с Паруубием. Паруубий- У нас промблема. Наши солдаты не хотят стрелять в безоружных граждан, как быть- Потерпеть- Вы пришлете Пипияроша и его банду- О, это очень хорошо. Вот видите, члены Совета обороны, проблема решается. Пока мы выкопаем ров длиной в двести километров, сюда прибудет Правый сектор, нечто вроде НКВД и будет расстреливать тех наших солдат, которые не захотят стрелять в наших врагов. А все, кто не с нами, тот против нас. Это все те, кто хочет удрать в Россию, но через ров не сможет перебраться, короче это все жители Донецкой и Луганской области.

— Генерал Стецько, смирна-а!

Генерал Стецько вскочил, руки по швам и высоко задрав голову, произнес:

— Слава Украине!

— Я прошу об одном. Не забывайте, что у вас теперь есть министр обороны.

— Есть не забывать министра обороны. Только….я буду ходатайствовать о присвоении вам звания маршала Украины, а то я генерал-полковник, а вы всего лишь генерал. Позвольте выполнить эту миссию.

— Выполняйте.

— Позвольте отлучиться для выполнения задания.

— Отлучайтесь.

Стецько отправился в другую землянку, позвонил Трупчинову.

— Труп у телефона.

— Срочно пиши Указ.

— Какой еще Указ?