Котёнок в поисках дома

Вопрос с подвохом. С одной стороны под эти видения я могу подвести свои знания о будущем, но с другой стороны такой совсем не тонкий намёк на то, что я уже не принадлежу к простым смертным. Хитёр доктор, хитёр. Ему бы в психиатры пойти или в прокуратуру следователем, а он кошечкам да собачкам клизмы делает…

— Я начну отвечать с конца твоего вопроса. Я тоже простая и смертная. Меня можно убить так же легко, как и любого из нас. И ты это сам видел, и сам зашивал на мне раны. Но я действительно что-то видела там, когда я чуть было не потеряла свою жизнь. Были у меня там разные видения. Что-то я поняла, а что-то нет. Что-то смогла запомнить, а что-то пролетело мимо моего внимания стремительно и неосознанно. Мне кажется, что я видела картинки из будущего. Но всё это надо проверить. Вот возьми какой-нибудь блокнот или тетрадь. Я сейчас расскажу тебе кое-что из того, что смогу вспомнить. А ты попробуешь потом сравнить с тем, что произойдёт после на самом деле. Если что-то сойдётся, значит, я действительно видела будущее. А если нет, то значит, это был просто бред, вызванный ограничением кровоснабжения головного мозга. Будешь записывать?

— Позже. Ещё успею… А пока ответь, почему ты ведёшь себя не так, как ведут себя обычные девочки твоего возраста?

— Вадим! А что ты знаешь о девочках моего возраста и их обычном поведении?

— Ну, во-первых, они хотят побыстрее повзрослеть.

— Я уже повзрослела. Даже слишком быстро. И я не хотела этого быстрого и болезненного взросления. Так что мне уже некуда торопиться…

— А ещё они любят красивые платья, и вообще, наряжаться, краситься, украшать себя. А ты?

— А все эти твои девочки потеряли родителей в шестилетнем возрасте? Они тоже попали в автомобильную аварию, и будучи зажатыми в покорёженной машине, на морозе, замерзая, больше часа смотрели в глаза своей мёртвой матери, и видя, что у отца больше нет половины головы? Если ты забыл, то моих родителей смяло в автомобиле от удара железнодорожного состава, а я тоже находилась в той же машине. На минимальном расстоянии от смерти? А этих твоих девочек били сразу пятнадцать человек, накинув на голову одеяло, чтобы она не видела тех, кто её бьёт? Этих твоих легкомысленных девочек бандиты заставляли по верёвкам спускаться с крыши и красть одежду с балконов, чтобы заработать немного денег? Эти твои девочки были изнасилованы сразу тремя малолетними подонками? Эти гады сначала меня избили, потом связали, а после изнасиловали, а некоторые и не по одному разу… После того, как я пообещала никому об этом не рассказывать, меня развязали. Но когда я врезала кирпичом их главному, меня снова избили и сбросили с крыши девятиэтажного дома. Посмотри в окно, Вадим! Ты живёшь на пятом этаже. Высоко? А там было в два раза выше… Я выжила только потому, что упала на дерево, и ветка этого дерева пробила меня насквозь. У меня удалили всё, что было во мне женское. Какие к чёрту платья? Какие украшения? У меня уже никогда не будет детей. А ведь я должна была в будущем стать настоящей женщиной, женой, матерью. Ничего этого у меня не будет. У меня даже не будет месячных, потому что им неоткуда взяться… Если я не начну принимать лекарства и специальные гормональные препараты, то, возможно, умру лет через несколько. Скажи мне, Вадик! Все эти твои обычные девочки тоже пережили нечто подобное в таком же объёме?

Я выдыхаю после такой длинного и продолжительного эмоционального диалога, но снова продолжаю:

— Я несколько месяцев жила только одной местью. Да. Я убила всех троих подонков, которые меня изнасиловали год назад и планировали убить. Мне снилось, как я их убиваю. И для этого, начиная с больницы, я усиленно тренировалась. Мои родители, если ты помнишь, были воздушные гимнасты. Я с детства занималась рядом с ними. Я всегда была гибкая, крепкая и сильная. Но я ни разу не была воином или бойцом… Раньше я такой не была… Но я уходила в дальний коридор больницы, и била в стену ногами и кулаками, разбивая руки в кровь, воображая, что бью и убиваю врага. Я на самой себе пробовала, куда надо бить, чтобы сделать больно, чтобы убить… Теперь я могу ударить человека один раз и он умрёт. Теперь я знаю куда надо бить. В больнице я прочитала все книги про войну, про разведчиков, про милицию и бандитов… Всё что там нашлось… Я брала шариковую ручку, линейку, всё, что попадало под руку. Это был мои тренировочные ножи. Я мысленно поражала врага ножом. Я резала, колола и била. А потом, через некоторое время, мне показалось мало одного врага. И я устраивала воображаемый бой с двумя или тремя противниками. Это оказалось сложнее, но не на столько. Ты просто представляешь, что один стоит прямо перед тобой, другой слева, третий справа. И начинаешь работать ножом или кулаками, ногами… Но они тоже ведь не будут стоять на месте. Я мысленно заставляла их двигаться, и мысленно убивала. Убивала много, много, много раз… И у меня получалось. Сначала получалось с воображаемыми противниками, а потом получилось и с настоящими.

Я попросил дать воды, а отпив большой глоток снова начал: