Котир, или война с дикой кошкой

— Зайцы — это мои глаза и уши, — сказал Вепрь, — Благодаря им мои лапы как бы вытягиваются, и я могу пощупать, что происходит за много миль отсюда. Кроме того, они страшные бойцы. Да, все до одного. Не слишком-то доверяй девичьему лепету и красивым глазам. Потом сам увидишь. А сейчас они уведут твоих друзей, чтобы показать им гору, в которой мы живем. А ты, Мартин, хочешь пойти со мной? Мне бы хотелось побеседовать с тобой наедине.

Воитель отправился следом за серебристым барсуком по бесконечному ряду пещер, вырубленных в скале лестниц и проходов. Они поднимались все выше и выше, пока не достигли пещеры, находившейся почти в самой вершине горы. Пещера, разогретая накануне пламенем горна, еще не успела остыть. Мартин выглянул из распахнутого широкого окна и увидел далеко внизу песчаный берег моря, а за ним — волны, сверкавшие в лучах первого летнего солнца.

— Вот отсюда и донесся до вас мой голос, когда вы вчера были на берегу вместе с зайцами, — прошептал Вепрь. — Теперь мне приходится говорить шепотом, ведь если я заговорю громко, эхо просто оглушит тебя.

Мартин молча кивнул. Говорить он не осмеливался, не зная, на что его голос окажется способен в столь чудесном месте!

Вепрь улыбнулся и легонько погладил Воителя по спине:

— Ты мудр не по летам. Так вот, не изумляйся тому, что я сейчас тебе покажу. Только нам вдвоем можно это видеть — ведь мы оба воины.

Барсук подошел к стене между входом и окном, где по камню шла длинная глубокая трещина, казавшаяся естественной границей между двумя огромными каменными глыбами. Запустив в трещину свои большие толстые когти, Вепрь принялся тянуть края в разные стороны.

Мартин с почтительным восхищением увидел, какая страшная мощь жила в Вепре Бойце. Стальные мускулы огромными шарами вздувались под его шкурой. Барсук напрягался все больше, издавая глубокие грудные звуки. От усилия на его губах выступили пузыри, но Вепрь продолжал изо всех сил растягивать трещину, крепко вцепившись в ее края лапами силача. Раздался глухой шум, и вся стена разделилась надвое.

Сжав кулаки и сцепив челюсти, Мартин широко раскрытыми глазами следил за серебристым барсуком, от всего сердца желая ему удачи. Исполинский труд, казалось, приближался к завершению: Вепрь уперся плечом в одну половину разошедшейся стены, а лапами — в другую. Он толкнул изо всей мочи — и потайной проход широко распахнулся. Не обменявшись ни единым словом, оба зверя вошли в него.

Они оказались в небольшом зале. Одна стена была покрыта мелкой резьбой, противоположная ей была совершенно гладкой, а дальняя стена выгибалась полукругом, образуя нечто вроде полуротонды. Увидев, что находится там, Мартин так и замер на месте, и Вепрь едва не упал, натолкнувшись на него.

В полуротонде на троне сидел барсук в боевых доспехах! Мартин почувствовал, что Вепрь похлопывает его по спине.

— Не бойся, маленький друг. — Голос барсука звучал печально, но спокойно. — Это мой отец, старый господин Броктри.

Вепрь медленно подошел к трону и почтительно притронулся к латам.

— Я отправился на поиски Саламандастрона, как в свое время отправился искать его мой отец, — объяснил он Мартину. — Когда я наконец добрался сюда, мой отец был еще в полном здравии. Он правил здесь, и мы счастливо прожили вместе много лет. Потом он ушел к воротам Темного Леса — он был уже очень стар. А теперь он превратился в одну из легенд этой горы, как и хотел. Все, что ты видишь, я создал в память о нем: это его могила.

Вепрь нежно погладил тускло поблескивающие латы. Затем он прошел обратно ко входу в зал и окликнул Мартина:

— Давай я покажу тебе все по порядку. Видишь эти изображения? — Вепрь указал на несколько барсуков, искусно вырезанных на стене. — Наше племя пришло сюда в незапамятные времена — едва солнце впервые засияло над этим миром. Тут изображены бойцы, смелые духом и крепкие волей. Смотри: вот Землебег Борец, Копейщица Вереск. Дикарь Голубая Полоска, Избранный Правитель… их много тут. Смотри, вот мой отец, господин Броктри, а вот и я, сразу за ним. Здесь оставлено место и для тех, кто придет после нас… Я вижу, ты хочешь что-то спросить. Говори смело, Мартин, я разрешаю тебе нарушить молчание.

Мартину незачем было произносить слова: он просто показал лапой на участок резьбы, отделенный узором от остальных сцен.

— Мне кажется, ты изображен довольно похоже, — прошептал Вепрь.

Небольшой фриз изображал четверых зверей. Трое были вырезаны непропорционально маленькими, но в четвертом, гораздо большем, нельзя было не узнать Мартина: его облик был схвачен совершенно верно, вплоть до обломка меча, висевшего на шее. Вепрь взглянул на Мартина со странным выражением на морде: