Котир, или война с дикой кошкой

— Ну и что? — огрызнулся Поскребыш. — Нас ведь трое, и у нас копья. Наверное, лебединые яйца хороши на вкус!

— А ты их когда-нибудь пробовал? — спросил Ломонос.

— Нет, даже не видел ни разу, но все равно я уверен, что они большие и вкусные.

— Ну ладно, предположим. Как же ты собираешься раздобыть яйца?

— Очень просто. Достаточно встать на мелком месте и тыкать копьями в лебедя, пока он не улетит прочь. Тут-то мы и уворуем яйца.

Самоуверенность Поскребыша придала духу его спутникам. Все трое вброд пошли к самке лебедя. Она бесстрашно поглядела на них и предупреждающе зашипела.

Грабители веселились вовсю:

— Эй-эй-эй, ха-ха-ха! Скажи-ка, Черный, разве тебе не приятно ходить босиком по этой грязи?

— Еще бы! Особенно после всей этой беготни, приятель. Ну-ка, гляди! — И Чернозуб метнул копье. Оно упало, не долетев до цели.

Ломонос презрительно засмеялся и тоже метнул копье. На этот раз недолет был меньше, но до большой птицы оставалось еще немало.

Поскребыш пренебрежительно усмехнулся, глядя на их старания.

— Эх вы! Вам и замерзшим червяком в землю не попасть, не то что копьем в лебедя! Отправляйтесь на берег и наберите камней, чтобы кидать. А я подберусь поближе.

Хорек и горностай побрели обратно на берег и стали искать подходящие камни.

Поскребыш легкомысленно продвигался вперед, пока вода не дошла ему до пояса. За его спиной раздался шорох раздвигаемой осоки. Поскребыш повернулся на шум. Огромный лебедь-самец — вот и все, что он смог увидеть. Даже крикнуть или поднять копье он не успел.

Поскребыш умер, так и не осознав, что с ним произошло!

Набрав полные лапы камней и комьев слипшейся земли, Ломонос и Чернозуб вернулись к воде.

— Как думаешь, Поскребыш, этой малости хватит?

— Поскребыш, где ты?

— Поскребыш-шандарапка, выходи, старый лягушатник! Мы видим, где ты прячешься и шуршишь осокой.

Наполовину оторвавшись от воды, лебедь-самец стремительно выплыл из осоки; перед ним шла высокая волна, и из его клюва раздавалось оглушительное шипение, как будто из змеиного гнезда:

— Шшшш-сссс-шшшшш!

Лишь прыть, которую придает панический страх, да еще то обстоятельство, что бежали они прочь от озера и лебединого гнезда, спасли жизнь трясшимся от ужаса хорьку и горностаю.

— Ой-ой-ой-ой! Спасите! На помощь!

Лебедь прошлепал на берег, хлопая крыльями и издавая лебединое шипение, ужасом раздававшееся в ушах стремительно улепетывавших солдат.

Самка поудобнее уселась на яйцах. Она поправила перья на шее, улыбаясь с легким оттенком самодовольного превосходства — ведь лебеди никогда не смеются в голос.

Хотя они уже довольно далеко ушли от озера, ветер донес вопли ужаса до ушей Мартина и его друзей.

— Похоже, наши приятели из Котира не на ту птицу напали, а, Дин? — заметил Мартин.

Крот серьезно ответил:

— Лебедь их убил, наверное.

Гонф приложил лапу к сердцу и неторопливо запел:

Недоглядел один дурак,

Решив, что лебедь — утка.

Теперь уж некуда глядеть

Из птичьего желудка!

Цармина стояла у высокого окна своей комнаты и наблюдала за белками. Они спустились с деревьев на самом краю леса. С ними были двое ежат, одетых в плащи из одеял и с кастрюлями на головах.

Фортуната тихонько постучала в дверь и вошла в комнату.

— О госпожа, ты уже их заметила.

Цармина даже не обернулась на звук голоса Фортунаты. Она не отрываясь смотрела на две крошечные фигурки посреди отряда белок.

— Как думаешь, они дразнят нас? — спросила она.

Фортуната подошла к окну.

— Нет, лесные жители не склонны к таким проделкам, повелительница.

Фортуната с изумлением почувствовала, что Цармина поглаживает ее по спине в знак одобрения.

— Соображаешь, лиса. Не стоит ли мне послать отряд, чтобы попытаться их схватить?

Фортуната отрицательно покачала головой.

— Я бы не советовала, госпожа. Они попросту скроются, а наши солдаты будут выглядеть глупо. Белки всегда так делают.

Цармина улыбнулась. Она села на подоконник и подмигнула лисице.

— Умно сказано, очень умно, Фортуната. Ты вовсе не такая тупая, как Кладд и Ясеневая Нога, да и соображаешь быстро. Послушай. Я вижу вдаль лучше, чем ты или кто бы то ни было в Стране Цветущих Мхов. Я наблюдала за этими ежатами, и знаешь, что-то тут не так.

Фортуната была обескуражена, но изо всех сил старалась изобразить понимание.

— Не так, госпожа?

Цармина подняла лапу.

— Вот именно! Эти лесные жители хотят сыграть со мной хитрую игру. Но у меня в запасе есть пара-другая игр, которые мне еще больше по вкусу. Скажи-ка, ведь ты лучше всех в Котире знаешь эти леса и тех, кто в них живет?

Фортуната была польщена доверием Цармины, но почему-то чувствовала себя не очень уютно. В замыслах повелительницы частенько скрывались не очень приятные вещи.

— Я родилась и выросла в Стране Цветущих Мхов, госпожа. Что от меня требуется?