Котировка страсти, или Любовь в формате рыночных отношений

В целом, кабинет излучал роскошь, какую-то, даже, клубность, в значении солидных лондонских клубов, ведущих свою историю еще из прошлых веков. Здесь Картов, определенно, простых людей не принимал, для тех просителей кабинет должен был бы выглядеть попроще. Это что-то более личное, как демонстрация себя и своего статуса. И при всем этом, при всей сдержанной солидности, проглядывало что-то в этих темных шторах и темной коже дивана у стены. Просматривалось, просачивалось в воздух нечто, словно скрытое в уголках, как и в самом Дмитрии. Что-то, что заставляло настораживаться. Теперь Константину казалось, что он знает — что это такое.

— Нравится? — Довольно спросил Картов, заметив очевидный интерес Соболева к окружающей обстановке.

Костя ограничился медленным кивком головы. Кабинет, и правда, смотрелся великолепно. И все-таки, он бы не согласился работать в подобном. Было здесь что-то гнетущее, даже не в мебели или стенах, а в атмосфере.

— Прекрасное место, сам его очень люблю. — Не скрывая гордой полуулыбки, похвастался Дмитрий. — Эксклюзивное оформление. — Он хитро прищурился. — А ведь дизайнер тебе знаком, — улыбка Картова стала шире. — Кабинет мне, по личной просьбе, оформляла Карина. У нее в этом деле великолепный вкус. Да и опыт.

Костя невозмутимо приподнял уголки рта, демонстрируя «улыбку».

— Я и не знал, что она увлекается дизайном, — заметил он.

— Не просто увлекается — у нее диплом, она профессиональный дизайнер. Хотя, это ее второе образование, и, пожалуй, действительно, больше хобби. Первый диплом у Карины по экономике и финансам. Вот тут она просто неоценима. У девчонки на удивление светлая голова.

Вот сейчас Соболев был искренне поражен. Не похвалами в честь Карины. Пусть он и не знал о ее дипломах, то, насколько эта женщина умна и разностороння, Костя и сам отметил. Его поразило поведение Картова. Когда тот расписывал ему достижения Карины — он просто лучился гордостью и довольством. Как заботливый родитель, искренне восхищающийся достижениями своего чада, ей-Богу.

После всего, что он теперь знал — это было выше его понимание. Рождало ощущение какой-то мерзости и брезгливости. Усиливало ярость и презрение, которое он уже испытывал.

Может, стоило переиграть договор в пользу Шамалко?

Но слишком свежие воспоминания о том, как выглядела Карина утром, навряд ли позволили бы Косте так поступить.

Однако, у их страны на ближайшие выборы — прекрасные перспективы. Просто прелестные: явно ненормальный извращенец и просто садист. Вопрос из вопросов: кого же выбрать?

Еще раз осмотрев кабинет, он кивнул.

— Она очень талантлива… во многих сферах. — Согласился Костя, подумав, что теперь ему ясно, отчего появляется это давящее ощущение в кабинете. Кому, как не Карине, знать истинную сущность того, для кого кабинет оформлялся.

— Очень. — Еще раз сверкнул гордой улыбкой Картов.

Ни малейшего проблеска злости или недовольства. Так хорошо играет?

— Что за срочность такая, Константин, что потребовалось встречаться в субботу утром? — Картов прошел вглубь кабинета следом за ним и, указав Соболеву взмахом руки на кресло, сам уселся напротив. — Что-то случилось?

Он был совершенно спокоен. Ничего. Ни одной тени в глазах. Даже, наоборот, какое-то, сытое, что ли, довольство.

— Я уезжаю сегодня. Появились дома срочные дела. — Спокойно сообщил Соболев, продолжая внимательно, хоть и без выражения, рассматривать хозяина кабинета. — Хотел закончить все наши дела, для начала.

Картов немного напрягся, с любопытством наклонился вперед.

— Я думал, что все свои дела мы уже решили? — Он приподнял холеную солидную бровь. — Или, ты изменил свое решение?

— Нет. — Соболев продолжал сохранять все ту же невозмутимость.

— Ты о Шамалко? Он пытается давить? — Похоже, Картов расслабился, очевидно, решил, что Костя обращается за помощью. Свою осведомленность он и не думал скрывать. Бравировал ею.

— Нет. — Константин легко качнул головой, отметя это предположение. — Это я улажу уже, в любом случае.

Он пристально посмотрел на Картова.

Знает или нет? Как проверить? Или играть ва-банк?

— Тогда, о чем ты хотел поговорить? — С долей благожелательной заинтересованности, спросил Дмитрий.

— О Карине. — Костя смотрел прямо на Картова.

Тот снова приподнял бровь.

— Я хочу, чтобы она поехала со мной.

Соболев не отводил глаз, продолжая удерживать взгляд Картова. Тот, казалось, удивился. И о чем-то быстро размышлял. Это было заметно.

О чем?

— Каким образом это имеет отношение к нашему договору? — Уточнил Картов, наконец. Он выглядел немного напряженным.

— Самым прямым. — Константин откинулся на спинку кресла и задумчиво побарабанил пальцами по витиеватой завитушке на ручке. — Ходят слухи, что это решается через тебя? — Теперь он вопросительно приподнял бровь.

Дмитрий ощутимо расслабился. Очевидно, испугался, что Соболев пришел переигрывать условия, и не рассчитывал лишь на такую «блажь». Видимо, такая цена дорогой не показалась.

— Эти слухи преувеличены. — Легкомысленно отмахнулся он. — Карина — самостоятельная и свободная женщина и сама решает, с кем и как проводить время.