Котлета

Два месяца ждала письма. Год решалась, столько же писала, а теперь получила ответ. Никто не должен знать, тем более Галька. «Паскуда вмиг разорвет», – подумала Таисия и решилась. Резанула ножом по белой бумаге как по собственному сердцу. Достала белый лист в черных точках-буквах. «Не от руки писано, – вздохнула Таисия. – Словно не письмо, а документ безликий».

Вчиталась в первую строчку:

«Здороваться не буду, не жди! Поздновато вспомнила, что у тебя внучка есть. Некому стакан воды принести? Так ты к дочке обратись. Нечего нам написывать. Знай, Женька от своей доли не откажется. Завещание против внучки напишешь, я в суд подам».

Несколько строчек на белом листе. Слезы нахлынули, задрожал подбородок и руки. Разбежались буквы-букашки, расплылись по листу. Воздуха стало мало, душно. «Окно бы открыть», – встала Таисия, сделала шаг и упала.

«Мяу, мяу, – настырное и шершавое плещется рядом в темноте. – Мяу!» Сначала с одной стороны, потом с другой. Открыла глаза Таисия, а встать сил нет, только боль, нет не обида, боль. Не поймет ее невестка, ни тогда, ни сейчас. Все из-за квартиры, проклятой. Сколько раз ей душу выматывали, то сын, то дочь. Не понимали, что для них покупалась и для них сейчас хранится. Случись чего, знают, дом есть, мать есть, вещи есть, те самые, которыми сейчас дочь перед внучкой хвастается. И сына вещи есть, и мужа. Последнего не вернуть, а сын. Его Таисия ждала. Десять лет уж ждала. Продай, разменяй, куда он вернется, где дом искать будет?

Боль вновь сжала сердце, застонала, смешалась с мяуканьем волнующейся кошки. «Все квартира треклятая. Ведь звала их к себе, живите. Мне одну комнатку оставьте и живите», – думала Таисия, пытаясь встать и поползла вверх по стене. Села облокотившись. «Просил сын разменять. Себе хотел купить. Не позволила, – не заметила Таисия, как заговорила вслух. – Поехал на заработки и пропал. Невестка его без вести пропавшим объявила. Просила, умоляла ее, не надо. Вернется сынок». Кошка терлась о руки, а затем села и посмотрела, пронзительно так. Склонила голову и ждет. «Отвернулась невестка, а дочь вроде и обрадовалась, что брат пропал, – продолжила Таисия. – Конкурента мол нет. Галька с тех пор квартиру своей считает. Все ждет, когда меня Бог приберет, а он стервец не торопится. Вот и сейчас не забрал. Оставил. Видать нужна еще для чего».

Таисия встала, тихонько ползла по стене все выше и выше. Бок ныл, да рука дергала, но она не обращала внимание. Солнце уже сорвалось вниз. Быстро скрылось. Чего там зимнего дня.

Таисия принялась разбирать пакеты. Достала два куска мяса и мясорубку из ящика стола, старую механическую. Принялась молоть мясо и разговаривать с кошкой, все душа живая: «Сын котлеты любит. Придет, а я ему свежих».

Долго возилась на кухне: лепила, жарила, смотрела на покрытую снегом улицу в надежде увидеть знакомый силуэт. К утру левую руку разбарабанило, расперло как синюю сардельку.

В обед снова пришла Галя. Долго звонила, но Таисия не открывала, не хотела слушать охи, да ахи. Смотрела на внучку в дверной глазок, на знакомые родные черты и все искала тепла.

Галя достала телефон и заговорила быстро, надрывисто: «Окочурилась походу. Да куда она пойдет, зря я к ней мотаюсь, что ли».

Таисия усмехнулась и рванула на себя дверь. Прошептала ехидно: «Не дождешься», – и снова захлопнула.

Галя ушла, а минут через двадцать взорвался телефон:

– Ма, с тобой все хорошо? Мы же переживаем, – затараторила дочка. – Зачем ты так с Галей.

– Да твоя Галя ждет не дождется пока я умру.

– Она так, с испугу. Чего человек в стрессе не скажет.

– Чего на уме нет, того не скажет.

Таисия бросила трубку и разрыдалась. Опять все не верно. Не так. Сына нет, дочери нет, только кошка.

Три дня Таисия мучалась, а на четвертый не выдержала, вызвала врача. Последний приехал на удивление быстро и десяти минут не прошло, затрезвонил в двери.

«На обходе никак», – подумала Таисия подползая к дверям, открыла не спрашивая и обомлела.

– Женя!

– Бабуля!

На пороге стояла внучка, сынова дочь. Да не одна, с мальчонкой.

– Мама сказала, что ты ей писала. Я не читала, но подумала самое время. Что у тебя с рукой?

– Упала, – отмахнулась Таисия. – Вы проходите. Это кто у нас такой? – согнулась она на сколько смогла.

Мальчонка лет трех спрятался за внучку.

– Большой какой, – обрадовалась Таисия. – Да вы проходите. Радость то какая. Я ведь и не знала, а ты вона какая деваха. У меня жить будете или проездом?

– Бабуля, здесь такое дело. Нет, ты скажи, что с рукой?

Женя вошла в квартиру и посмотрела на Дуську.

– Здорово, хозяйка, за бабулей приглядываешь?

Кошка муркнунула, а мальчонка нагнулся и погладил ее.

– Раздевайтесь, я сейчас чаю и котлет. Мигом.

– Чаю хорошо, вот только я тебя о помощи попросить хотела, а с такой рукой. Врача вызывала?

– Да, – кивнула Таисия. – Думала он, а тут вы. Как же я рада. Я, когда письмо получила, чуть от инфаркта не померла. Дуська спасла. Думаю, чеж меня господь не прибрал, а он мне такой подарок приготовил и внучка, и правнук. Как звать то тебя.

– Феся, – гордо ответил малец и пошел знакомиться с квартирой.