Котлован

— Герасим уговорил меня дать вам шанс, но вы всё равно не успеете им воспользоваться. Яд подействует раньше. Примите наши искренние соболезнования по случаю вашей скорой кончины.

Он хмыкнул и посмотрел на наручные часы.

— У вас осталось двадцать пять минут, тридцать семь секунд… тридцать шесть… тридцать пять…

Я уже не слушал его, потому что сердце чуть не пробило грудь.

Старик смотрел на наручные часы моего отца!..

Этот интеллигентный козёл носил часы моего отца! Я попытался встать, и тут же почувствовал, как ноги начали неметь. От отчаяния я принялся врать первое, что пришло в голову:

— Меня направили к вам для тайной проверки… у господина Ланне появились подозрения, что вы что-то скрываете от государства.

Старик изумлённо вскинул брови.

— Я? Скрываю? Да я весь, как на ладони. Господин Ланне мной доволен вот уже тридцать два года, хоть и не всегда согласен с моими научными изысканиями. Подтверди, Герасим. — Он глянул на кактус. — Ну вот. Мы ничего не скрываем. У нас вообще патологическое отвращение к лжи. Мы и сами врать не умеем.

Я смолк и проследил за взглядом старика.

Герасим — это грёбаный кактус?.. Профессор Смерть разговаривает с кактусом?

Холодок пронёсся по спине.

Я сглотнул и предложил прямо:

— Продайте мне тот чемодан. Можете взять у меня все деньги. Там много.

Старик усмехнулся.

— Во-первых, если бы я нуждался в богатстве, я был бы богат, уж поверьте. А во-вторых, эта вещь мне не принадлежит, и я не имею права её продавать. Я не вор, в отличие от вас.

— А кому вещь принадлежит? Где мне найти этого человека?

— Нам бы и самим хотелось это знать. Он оставил чемодан на хранение уже очень давно, и мы с Герасимом всё ждём, когда же он вернётся и заберёт его. Хороший был человек… хоть и тоже вор.

Яд действовал на меня всё сильнее, онемение охватило ноги уже до коленей.

Времени у меня оставалось мало.

— А часы на вашей руке… — Я никак не мог победить хрипоту в голосе. — Часы он вам тоже оставил на хранение?

— Часы? Нет. Часы он мне подарил. Знал, что я люблю наблюдать за временем. Добрый человек. Врач, и главное — учёный. Такой же, как я. Хотя я не вор.

Он снова глянул на часы и спросил:

— Но неужели вы готовы потратить последние двадцать три минуты своей жизни, чтобы поговорить о моём друге? Это и есть причина вашего визита?

Я посмотрел ему в глаза.

— Да.

Он улыбнулся.

— Ну наконец-то сказали правду. — Затем придвинул стул и уселся напротив. — Итак, вы узнали чемодан и часы одного и того же человека. Он называл себя Иномирец Керук. К тому же, вы весьма похожи на него некоторыми чертами лица… и глаза такие же ярко-голубые и требовательные… хм… да и характером вы явно в него пошли.

Испытатель снова улыбнулся.

— Вы — его сын, верно? Вас зовут Кирилл?.. Хотя это очевидно… — Он сощурился, изучая моё лицо. — Что ж, вы, конечно, его сын. Никаких сомнений нет. Керук часто рассказывал о вас, когда мы пили чай вон там, у окна…

Палец старика указал на зашторенное окно.

— Хорошее было время. Лучшее время в нашей одинокой жизни.

— Это вы убили его? — хрипло спросил я.

— Давайте так, — Испытатель в очередной раз глянул на часы, — вы пришли задать вопросы о своём отце, и раз у меня всё равно бессонница, то я вам кое-что о нём расскажу. Пусть это будет данью уважения вашему отцу. Но в ответ вы мне покажете, как проникли в комнату. Нас с Герасимом разъедает любопытство.

— Хорошо… покажу…

— Вот и славненько. Тогда слушайте.

Он поправил ворот клетчатого пиджака, заляпанного чернилами, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня так, будто пришёл на собеседование. А может, ему просто хотелось поговорить не только с кактусом.

— Я работаю на Дом Ланне и Стокняжье в Тафаларе вот уже тридцать два года, отбираю Иномирцев для службы. Я спец по невоенным профессиям. Врачи, биологи, архитекторы, инженеры, учёные. Мы используем их знания, технологии и труды очень давно и эффективно. Я своими глазами видел, как этот маленький городок обзавёлся стенами, наполнился Жрецами и превратился в место по обработке людей. Хотя тогда таких масштабов, конечно, не было, и на войну мы людей не отправляли. Мы ведь не работорговцы и не убийцы. Мы забирали к служению только небольшой процент от приезжих, самых искусных специалистов, остальные же работали вольно и оставались в Тафаларе. Об этом была договорённость двух миров, хоть ваш мир и оказался в позиции зависимого. Для нас же это был акт доброй воли… со своими плюсами, не без этого.

Он с грустью посмотрел мне в глаза.

— Но, как часто бывает, вольные люди захотели выбор, они захотели больше маго-танов, больше привилегий, стали задавать неудобные вопросы, появились дельцы из вашего мира, и пошли разговоры о том, что пора бы выпустить Иномирцев в другие города Стокняжья. Люди без Знамения решили посягнуть на наш мир, и у нас были резонные опасения, что ваша болезнь заразна.

— Она не заразна… — тихо возразил я.

— Знаю, — согласился старик. — И я, тогда ещё молодой исследователь, был одним из первых, кто это подтвердил. К тому же, с помощью испытаний на подопытных вывел одну забавную закономерность. Догадываетесь, какую?