«Котлы» 45-го

В 22 часа генерал Вейдлинг доложил А. Гитлеру, что боеприпасов осталось приблизительно на два дня боя и что, по его мнению, дальнейшее сопротивление бесполезно. Генерал предложил план прорыва остатков немецких частей на запад, к англо-американским войскам. «Фюрер долго размышлял, – рассказывал уже в плену Вейдлинг. – Он расценивал обстановку как безнадежную». Мысль о прорыве А. Гитлер отклонил.

Советские войска упорно пробивались к Рейхстагу. С севера через реку Шпрее к рейхстагу продвигалась 3-я ударная армия генерала В. И. Кузнецова. С юго-востока через плотно застроенную часть города наступали гвардейцы 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий. Генерал В. И. Чуйков поставил корпусам задачу: 28 апреля выйти в район Рейхстага и во что бы то ни стало взять его. С юга продвигалась 3-я гвардейская танковая армия 1-го Украинского фронта. Ее 9-й механизированный корпус генерала И. П. Сухова только что вышел к Ландвер-каналу. Утром 29 апреля он должен был форсировать его, а затем по Геринг-штрассе двинуться к Рейхстагу.

На берлинском направлении

В соответствии с директивой Ставки ВГК от 23 апреля разграничительная линия между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами на севере заканчивалась Ангальтским вокзалом, расположенным в центральной части города в 2 км южнее Рейхстага. 28 апреля войска 1-го Белорусского фронта овладели вокзалом.

Разбитая техника на улицах Берлина

Это являлось нарушением установленной границы, так как вокзал входил в полосу наступления 1-го Украинского фронта. В нем еще больше, чем командование 1-го Белорусского фронта, были повинны Генеральный штаб и Ставка, которые не сумели обеспечить на должном уровне взаимодействие двух фронтов, направив их на одну и ту же цель. Основная причина перемешивания войск заключалась в несвоевременном разграничении районов действий фронтов.

С началом Берлинской операции граница между войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов была определена всего-навсего на глубину 50 км – до Люббена. Несмотря на то что войска маршала Конева ворвались в Берлин 21 апреля, Ставка установила разграничительную линию между фронтами в городе только 23 апреля. Трудности не замедлили сказаться. И. С. Конев и Г. К. Жуков начали получать от своих войск одно донесение за другим о том, что собственная авиация наносит по ним удары. Разобраться, авиация какого фронта виновата в этом, в тех условиях было невозможно.

Назначенная 23 апреля разграничительная линия, упорядочив действия войск на суше, не устранила неразберихи в воздухе. По мере продвижения к центру Берлина она нарастала. Летчики нередко ошибались. Как докладывало командование 3-й гвардейской танковой армии, 16-я воздушная армия, входившая в состав 1-го Белорусского фронта, нанесла случайный удар по 6-му гвардейскому танковому корпусу, причинив ему серьезный урон. Случалось, что танкистов генерала П. С. Рыбалко бомбила авиация своего же фронта. Дело доходило до того, что генерал П. С. Рыбалко попросил И. С. Конева совсем убрать авиацию. Когда все войска устремились к Рейхстагу, даже артиллерия иногда обстреливала своих соседей.

Уличные бои в Берлине

28 апреля, наступая на запад южнее Ландвер-канала, 29-й гвардейский стрелковый корпус 8-й гвардейской армии пересек железные дороги, которые идут на север к Ангальтскому и Потсдамскому вокзалам. При этом продвижение 9-го механизированного корпуса армии генерала Рыбалко на север, вдоль железных дорог, к Ландвер-каналу пришлось как раз по тылам 8-й гвардейской армии. Последствия продвижения войск перпендикулярно друг другу могли быть непредсказуемыми.

Д. Д Лелюшенко

В 20 часов 45 минут И. С. Конев направил Г. К. Жукову телеграмму: «По донесению Рыбалко, армии Чуйкова и Катукова получили задачу наступать на северо-запад по южному берегу Ландвер-канала и таким образом режут боевые порядки войск 1-го Украинского фронта, наступающих на север. Прошу изменить направление наступления армий Чуйкова и Катукова». Копия телеграммы тут же была передана в Москву начальнику Генерального штаба генералу А.И. Антонову.

Капитуляция

Получив телеграмму командующего 1-м Украинским фронтом, Г. К. Жуков доложил И. В. Сталину, что наступление частей И. С. Конева по тылам 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий создало путаницу и перемешивание частей, что крайне осложнило управление боем. Затем он сделал вывод, что «дальнейшее их продвижение в этом направлении может привести к еще большему перемешиванию и затруднит управление». Г. К. Жуков просил установить новую разграничительную линию между фронтами или заменить войска И.С. Конева в Берлине войсками 1-го Белорусского фронта. Буквально через несколько минут Москва установила такую разграничительную линию, которая требовала вывода армий Рыбалко и Лучинского из города на запад.