Котнэппинг

Это воспоминание наводит меня на мысль о слухах, которые передала мне моя старая верная подружка Сассафрас, когда мы с ней, наконец, увиделись. Народ толкует, что восходящая звезда Саванна Эшли так низко пала с тех пор, как сыграла в “Самурае серфере”, что приезжает в Лас-Вегас сниматься в дешевом фильме про стриптизершу и показывать свои титьки в “Лэйс энд Ласт” в даунтауне. Мне, в сущности, нет дела ни до голливудской карьеры мисс Саванны Эшли, ни до ее ничем не прикрытого эпидермиса — ни то, ни другое никогда не внушало особенных надежд. Голая кожа — не мой тип. Но, когда мисс Саванна Эшли приезжала в Лас-Вегас в прошлый раз, она останавливалась в “Хрустальном фениксе”. И ее сопровождала очаровательнейшая куколка платинового цвета, самая прелестная из всех, на кого я когда-либо возлагал надежды — божественная Иветта, миниатюрная штучка, аристократка от кончиков когтей до мордочки в облаках серебряного шиншиллового меха! Я, разумеется, приложу все усилия, чтобы снова увидеть эту куколку, ее большие голубовато-зеленые глаза, не говоря уже о ее маленьком розовом носике и других, более деликатных, частях тела. Я отправлюсь посмотреть на нее в “Лэйс энд Ласт” при первой же возможности.

Воспоминания так растрогали меня, что я нечаянно дернул лапой и нажал на кнопку телевизионного ремоут-контроля. Из телевизора сразу же понеслись чрезвычайно колоритные аккорды титров дневного сериала “Дно нашей жизни”. Впрочем, возможно, я не точно расслышал название. Уши у меня уже не те, вдобавок, мне часто говорили, что я родился с менталитетом гопника.

Хвостик истории (послесловие)

Полуночник Луи кусает кормящую руку

Мне не часто удается выступить перед безгласной аудиторией — если только это не ланч. Так как же я могу упустить возможность закончить текущий литературный экзерсис путем срывания маски с так называемого автора? Ну, хотя бы подзаголовок правильный: “Расследование ведет Полуночник Луи”.

В нашей истории нет никакого секрета. Я вам сразу скажу, что эта дамочка Дуглас всем обязана исключительно мне. Я научил ее всему, что она знает, и даже немного больше. Ее отец ловил лосося на Северо-западе, и это единственное достоинство, которое она унаследовала. И я имел честь придать ее манерам немного настоящего лоска путем телепатического внушения, которым мой род владеет с тех пор, как Моисей был по колено в лилипутах[84].

Мы впервые встретились в Миннесоте, в городке Сент-Пол, где она шестнадцать долгих лет царапала статейки для местной портянки. Это было в семидесятых, когда она была еще хороша и свежа, а я… я был, как и сейчас, в самом расцвете сил. Я сразу попался ей на глаза: объявление в колонке “Домашние животные” с перечислением всех моих достоинств занимало три абзаца мелким шрифтом. Она с самого начала поняла, что я рожден для большего, нежели валяние на диване в качестве декоративной подушки, и позвонила, чтобы выяснить мои физические параметры: восемнадцать фунтов сплошных мускулов, глаза цвета кошачьей травки, жгучий брюнет, обладатель весьма ухоженных конечностей и полностью экипированный для продолжения рода.

Естественно, она от меня обалдела, и я оказался на ферме в Миннесоте, где проводил время в компании коров.

Меж тем, моя партнерша в будущих преступлениях разочаровывается в журналистике, считая ее вчерашним днем, поскольку не учитывает роль рекламы в этом рэкете, в котором мало что изменилось со времен “Первой полосы”[85].

Короче, она садится и сочиняет свои первые двадцать три романа. Исключительно сама, без моей помощи. Я в них заглядывал, притворяясь дремлющим на книжной полке, и выяснил, что речь там шла о всякой мистике, фантастике, фэнтази, исторических событиях и даже о любви. Последнее мне подходит. Легендарные подвиги Луи на этом поприще всем известны — я часто ставлю себя в опасное положение, поскольку люблю риск.

Приятно, что представители рода кошачьих часто присутствуют в ее сочинениях, взять хоть эту саблезубую Фелаббу в “Шести мечах” и трилогии “Меч и диадема”.

Но главным четвероногим героем в ее новой фэнтази-трилогии “Сказочница” стал пес Рамбо породы самоед. Я, вообще-то, не расист, и все такое, однако был очень рад, когда она одумалась и вернулась к кошкам, отдав сольную партию в своей детективной серии вашему покорному слуге. На мой взгляд, изюминке в ее романах она обязана исключительно моим подвигам на темных улицах.

Короче, что еще я могу сказать об этой куколке? В отличие от меня, она ведет скучную жизнь. Сейчас она обретается в Форт-Уорте в компании все того же мужа, Сэма Дэ. — Дугласа, короче, — с которым сто лет назад познакомилась на каком-то спектакле в Сент-Поле. Он художник, и рисует акриловыми красками какие-то там уникальные калейдоскопы. Фигня. Если мне захочется посмотреть на что-то яркое, бегающее по кругу, я покрашу хомячка.