Котов

Интересно, откуда он вычитал про тамплиеров? Кстати, кто это такие? — Игорь Николаевич напряг мысль и не сразу, но вспомнил, — Да, кажется, это из произведений французского романиста Мориса Дрюона. Там, кажется, сожгли главного рыцаря, как же его имя? Да, вспомнил, Жак де Моле. Его по приказу короля казнили. Все правильно, известная такая книжка, на сданную макулатуру можно было получить. На завтра надо будет назначить комиссию, — продолжал думать врач, — пусть его и другие врачи посмотрят, может, что посоветуют. Хорошо бы, и родственники побыстрее приехали, а то ведь больной и впрямь думает, что в тюрьме находится. Как пойдет на поправку, домой в отпуск надо будет отпустить, но это не раньше чем через месяц. Как только немного отойдет, надо будет какую-нибудь легкую работу ему найти, хотя бы и снег разгребать. И понаблюдать надо, чтобы уголовники Котова не зашпыняли, они это могут. И все же кто такие тамплиеры?”

12

Отряд рыцарей Храма уже вторые сутки медленно передвигался, сопровождая паломников на Святую землю. Сухая каменистая дорога, вымощенная туфовыми плитами, местами становилась грунтовой и сужалась до размеров тропинки, виляя между невысокими холмами, лишенными всякой растительности. Палящее солнце доводило некоторых паломников до полуобморочного состояния. Никакой живности вокруг, только мелькающие в каменистой почве стремительные ящерицы и зарывшиеся в песок черепахи. Песок скрипел на зубах, шлейф пыли, который поднимали копыта коней и мулов, закрывал арьергард отряда плотным облаком. Лишь иногда попадались небольшие оазисы с источниками питьевой воды. Бескрайние пространства Малой Азии были совсем не похожи на зеленые плодородные долины родной Франции.

Довольно часто отряд останавливался по требованию аббата, призывавшего странников к молитве. Роже, юноша, который обратил на себя внимание Мондидье, отличался тем, что читал молитвы не только по призыву священника, но и в продолжение всего пути. “Совсем еще ребенок, — думал храмовник, — а уже такая набожность. Надо приглядеть за ним и, если что, предложить остаться на Святой земле. Ордену Храма нужны истинно верующие люди для пополнения рядов рыцарства”.

Ближе к вечеру пилигримам стали попадаться возделанные поля, на которых работали крестьяне; на холмах паслись многочисленные стада овец и коров. Встречные колонисты приветствовали караван, снимая шляпы. Переселенцы из Европы, осевшие поблизости от укреплений крестоносцев, возделывали свои нивы, кормя рыцарей и многочисленных паломников.

Отряд подходил к одной из самых мощных крепостей христиан, Маргабу. Возведенное для защиты от сарацин укрепление своими мощными бастионами давало понять иноверцам, что отныне окрестности Маргаба — христианская земля и попытавшийся опровергнуть это обломает свои зубы о камни твердыни. “Охранять путь к Гробу Господню — это ли не самая достойная цель для крестоносца!” — думал Мондидье.

Высланный Ролланом гонец уже сообщил о прибытии каравана. Приблизившись к крепости, пилигримы увидели мощные, высотой до двадцати метров, толстые зубчатые стены, два раза опоясывавшие крепость. На башнях развевались штандарты различных орденов крестоносцев. Из-за стен крепости были видны островерхие крыши донжона и собора. Навстречу путникам вышли два брата-сержанта, которым был передан список паломников.

— Приветствую вас на территории сей крепости! Здесь вы найдете кров и еду, наберетесь сил для дальнейшего путешествия! — сказал один из них и продолжил: — Есть ли среди вас больные или те, кому нужна какая-нибудь помощь?

— Нет, — ответил за всех аббат. — Все, что нам необходимо, нам дают достойные рыцари Храма.

Пройдя через подвесной мост, отряд оказался во внутреннем дворе крепости. Спешившись и умывшись, пилигримы по призыву аббата пошли молиться в храм, рядом с которым стояла часовня; на ее крыше был водружен не обычный, а восьмиконечный крест храмовников.

Вытесанный из больших кусков известняка собор с мощными контрфорсами и высоченными стрельчатыми окнами поражал своими размерами. Храм Божий имел крестообразную форму, которую ему придавало пересечение трансепта с центральным нефом. Продольный корпус заканчивался полукруглой апсидой. Над средокрестием нефов и над входом находились две мощные башни; их-то и видели из-за стен крепости паломники. Фасад молитвенного здания был, как и положено, обращен на запад. На бронзовых дверях входа были изображены отлитые в металле Адам и Ева, идущие друг к другу, а также сцена убийства Авеля Каином. На тимпане, под полукруглой аркой портала, была изображена изваянная из камня сцена Страшного суда; под фреской на мраморе было высечено:

“Non nobuis, Domine, non nobis, set tuo nomini da gloriam!” (Не нам, Господи, не нам, но имени твоему ниспошли славу!)