Котов

Андрей задумался, как могут люди так низко пасть. “Ну, пусть условия плохие, с куревом плохо, но есть же такое понятие, как самоуважение, гордость какая-нибудь”. В это время один из больных бросил в ведро окурок. Валька быстро среагировал и схватил чинарик еще на лету. Танька попытался выхватить вожделенную почти выкуренную сигарету и получил внушительный толчок от обладателя позорной наколки. К всеобщей радости, завязалась маленькая потасовка. Скучное течение больничной жизни было нарушено, пациенты подбадривали не на шутку разошедшихся изгоев. Больные разделились на две группы, каждая из которых поддерживала соперников.

— В глаз ему, Танька!

— Валька, мордой его об пол, под дых ему, под дых!

Наконец, Валька уложил Таньку на лопатки и уселся ему на грудь.

— Ну что, понял, петух, как не за свое хвататься!

— А сам-то ты кто? — ответил лежавший на грязном полу Танька. — Тоже ведь мастевый!

— Это я-то опущенный? Да я тебе за такие слова все зубы выбью! — С этими словами Валька снова начал наносить удары блондинчику по лицу.

— Вы че, собакой за голову укушенные, что ли? — пробасил Фофан и попытался остановить драку.

Но дерущиеся разошлись не на шутку. Танька порвал майку на теле Вальки; тот, в свою очередь, пытался макнуть соперника лицом в очко. С большим трудом Фофан растащил наносящих друг другу удары изгоев. Предмет спора, маленький бычок, из-за которого произошла потасовка, во время драки был потерян. Стоявшие рядом пациенты, расстроенные быстрым окончанием драки, пытались снова стравить дуэлянтов.

— Ну, что, Валька, уделал ты голубоглазого? — поинтересовался Ухо.

— Порвал как Тузик грелку! — надуваясь от гордости, ответил Валька.

— Молодец, держи чинарик, тут еще на две затяжки хватит, — поощряя победителя, сказал Леня.

Валька вставил окурок размером в несколько миллиметров в обрывок газетной бумаги и начал затягиваться во всю мощь своих легких. Танька, поняв, что ему ничего не светит, переключил свое внимание на Лешу Печеня, который сворачивал себе гигантских размеров “козью ножку”.

— Леня, оставь покурить, — попрошайничал Танька.

— Не приставай к человеку, — прикрикнул Карась на мастевого. И, обратившись к Андрею, добавил: — Вот Леша — нормальный мужик, после него и курить можно, и пить. Кстати, он тоже вольняшка, человек умный, университет закончил, исторический факультет, кажется. С ним можно на любую тему поговорить, он даже и про твоих тамплиеров наверняка знает что-нибудь.

В ответ Леша покивал головой и сказал:

— Как же, как же, это эпоха крестовых походов, борьба за освобождение Гроба Господня.

Андрей был потрясен. Встретить в этой богадельне человека, который хоть что-то знает про “Нищих рыцарей Христовых”, было большой удачей.

Печень тем временем продолжал, подтверждая свою компетентность в данном вопросе.

— Все началось с призывов ныне канонизированного Петра Пустынника, который, посетив Святую землю, был возмущен тем, как мусульмане относятся к христианским паломникам. Именно под руководством этой известной личности был предпринят первый крестовый поход. А сам орден храмовников был основан решением собора в Труа. Я на эту тему курсовую писал, пятерку получил!

16

В день святителя Илирия 14 января 1128 года собор под руководством кардинала-легата Матвея Альбанского объявил о создании нового христианского ордена “Pauperi commilitiones Christi Templicue Salomoniacis” — “Бедные соратники Христа и Соломонова Храма”. Вдохновителем вновь образованного братства был св. Бернар Клервоский — организатор второго крестового похода, сторонник непримиримой борьбы с неверными и полного освобождения Святой земли от мусульман.

— Христиане! — говорил Бернар. — Нам предстоит большая и кровопролитная борьба до полного изгнания иноверцев с территории Палестины! По воле Бога сегодня мы создаем новое братство, которое поможет праведным христианам совершить паломничество к Гробу Господню и окончательно прогонит неверных с территории Святой земли. Предлагаю назначить магистром ордена славного рыцаря и добропорядочного христианина Гуго де Пейена. Своими подвигами на Святой земле он снискал себе подлинное уважение всех верующих, а его мужество спасло многих паломников от неминуемой гибели от рук сарацин!

Своды величественного собора огласились многократно усиленными благодаря хорошей акустике восторженными возгласами. Летавшие под куполом храма ласточки спрятались в сводчатых арках. Друзья и последователи святого бурно реагировали на призыв Бернара. Единогласно собравшиеся выбрали Гуго де Пейена первым магистром славного ордена тамплиеров.

Обветренное и опаленное ветрами пустыни лицо вновь избранного магистра тронула благодарная улыбка. “Не зря. Не зря я потратил свою жизнь и силы на освобождение Гроба Господня. Сколько раз моя жизнь висела на волоске, сколько раз я оказывался в смертельной опасности! Но провиденью Господа было угодно оставить меня в живых и возглавить братьев-рыцарей для борьбы с неверными”.