Котовский

Этот человек окружен легендой. Но вот что мне удалось более или менее установить. Он родом из Бессарабии… Кажется, получил какое-то среднее агрономическое образование. Будучи еще совсем молодым человеком, он убил. Убил человека, который оскорбил его сестру. Был сослан на каторгу. Бежал, вернулся в Бессарабию под чужим именем. Поступил управляющим к одной помещице. Образцово управляя имением, он вместе с тем производил самые дерзкие нападения и грабежи во всей округе, причем грабил только богатых будто бы и широко помогал бедным. Долгое время полиция никак не могла установить, что этот полулегендарный не то Дубровский, не то Робин Гуд и Котовский, образцовый управляющий, — один и тот же человек. Но, наконец, его выследили: подробности его ареста рассказываются со всякими украшениями; словом, он был ранен, арестован, снова судим и снова сослан. Революция 1917 г. освободила его, и он появился в Одессе. В городском театре, в фойе, одна из ограбленных им дам узнала его и упала в обморок. Он весьма галантно привел ее в чувство. Затем отправился на митинг, который шел в театре, и весьма шикарно продал с аукциона в пользу чего-то, наверное свободы, свои кандалы за 5000 рублей. Как он стал командиром дивизии, я не знаю, но могу засвидетельствовать, что он содержал ее в строгости и благочестии, бывший каторжник, — „honny soit, qui mal у pense“ (позор тому, кто плохо об этом подумает (фр.). — Б. С.). В особенности замечательно его отношение к нам — „пленным“. Он не только категорически приказал не обижать пленных, но и заставил себя слушать.

Не только в Тирасполе, но и во всей округе рассказывали, что он собственноручно застрелил двух красноармейцев, которые ограбили наших больных офицеров и попались ему на глаза.

„Товарищ Котовский не приказал“ — это было, можно сказать, лозунгом в районе Тирасполя. Скольким это спасло жизнь…

Надо отдать справедливость и врагам. Я надеюсь, что, если „товарищ Котовский“ когда-нибудь попадет в наши руки, ему вспомнятся не только „зло“, им сделанное, но и добро… И за добро заплатят добром».

Мы уже знаем, что до 1917 года Котовский не то что никого не убил, но даже не ранил. Никто его сестер как будто не оскорблял, и Григорий Иванович точно не убивал их обидчика. И на каторге побывал фактически один раз, так как всё время по второму приговору провел в одесской тюрьме. И в 1917 году никакие дамы, узнавшие Котовского, в обморок не падали. У них тогда было много других поводов падать в обморок. Шульгин, а вслед за ним и некоторые другие белоэмигранты хотели видеть в Котовском благородного разбойника, готового в будущем бороться с коммунистами за восстановление «Единой и Неделимой» России, то ли во главе с монархом, то ли с республиканским правительством. С подлинной политической физиономией Котовского эти мечты имели мало общего.

О бое у селения Кандель сохранились и другие свидетельства с белой стороны, помимо мемуаров Шульгина. Это — приказ военного представителя в Румынии генерала А. В. Геруа от 15 апреля 1920 года: «25-го января произошла эвакуация Одессы. Часть войск Добровольческой армии, масса беженцев с женщинами и детьми отходили под натиском большевистских частей и банд к границам Румынии.

В составе отступающих находилось около 400 кадетов от 12 до 14 лет. Отходя от Одессы под угрозой нападения со всех сторон при ничтожных для противодействия большевикам силах, отсутствия боевых и жизненных припасов, перегруженности отряда обозом, в коем следовали женщины и дети, холоде и недружелюбном отношении запуганных большевиками жителей, требовались сверхъестественные усилия для преодоления лишений и сохранения бодрости…

31-го января (13 февраля н. ст. — Б. С.) части, под общим командованием полковника Стесселя, вступили в бой с большевиками, превосходными силами, около дивизии, наступавшими со стороны ст. Выгоды и бригадой Котовского, со стороны села Зельц. Отряд полковника Стесселя, не превышавший 600 человек бойцов, вынужден был принять бой для спасения беженцев, женщин и детей. Левый фланг поручен был кадетскому корпусу под начальством капитана Реммерта.

Сплоченные узами товарищества, крепкие духом, кадеты явились лучшей организационной частью, о которую разбились все атаки противника. На левый фланг большевиками были направлены наибольшие силы и проявлено наибольшее упорство для овладения селением Кандель. Жестокий артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь не мог поколебать мужественных кадетов. После соответствующей подготовки, большевики бросили на левый фланг бывшие у них кавалерийские части. Неудача грозила гибелью всему нашему отряду. В эту решительную минуту юноши и дети — кадеты, понимая всю важность обороняемой позиции, не смутились натиском противника. Дружные залпы встретили несущуюся кавалерию. Твердой стеной стояли кадетские штыки. Не ожидавшие такой выдержки и мужества, большевики обратились в бегство.