Котовский

Увязали в сугробах, плутали по дремучим лесам, как четырнадцать убийц, крались в глухую полночь, держа отточенный нож за пазухой… А все живет и цветет молодая держава, по-прежнему румяны девушки и задушевны песни о березе, о соловьях, о неуемном ожидании счастья, о немеркнущей надежде на будущее.

Командующий вооруженными силами Антанты на востоке Франше д'Эспре пригласил к себе деникинских генералов и долго читал им нотацию. Генералы слушали почтительно, с поникшими головами.

— Ваши офицеры имеют скверную репутацию, — отчитывал д'Эспре, — их приходится арестовывать десятками за неприличное поведение! Фи, как нехорошо! Господа! Они получают жалованье! А? И ничего не делают? Они должны побеждать, вот что они обязаны делать! А?

В этом отношении Франше д'Эспре был прав: действительно, офицеры получали жалованье и — не побеждали. Больше того, они терпели поражения! Даже в самой Одессе становилось небезопасно жить! И хотя Франше д'Эспре делал все, чтобы попасть в историю, но даже у себя во Франции не встретил одобрения и России не завоевал.

Единственное, в чем он преуспел, — это в создании при французском командовании российского «совета министров». Ему приходилось торопиться с этим мероприятием, потому что дела на фронте ухудшались с каждым днем. Два дня министры ходили с портфелями, как и полагается настоящим министрам. На третий день, не совершив никаких преобразований, министры в самом срочном порядке погрузились на иностранный пароход: Одесса спешно эвакуировалась.

Революционный комитет руководил партизанским движением. В Одессе кроме пересыпской дружины и матросской действовали еще комсомольцы. Успешно шла борьба в Николаеве и Херсоне.

Котовский в облике представителя фирмы по оборудованию механических мельниц направлялся то в Вознесенское, то в Ясское, то в Беляевку и Маяки.

Отряд приднестровских партизан насчитывал уже более четырехсот человек. Объединившись с одесскими отрядами, он начал бои с интервентами.

Вскоре Котовский привез радостное сообщение:

— Большие успехи! Партизанами занят Овидиополь и вот-вот будет захвачен Тирасполь!

Состоялась вторая губернская партийная конференция в Одессе. Несмотря на облавы, обыски, аресты, на конференцию явились двадцать семь делегатов. Постановлено было считать все партийные организации губернии на военном положении. Предложено повсеместно открыть военные действия и захватывать власть на местах.

Не помогла интервентам и присылка свежих подкреплений. По улицам Одессы маршировали греческие войска, удивляя глазеющую публику ярким обмундированием.

— Смотри, смотри! — переговаривались в толпе, — пестрые, как попугаи!

— А обоз-то, обоз! — разглядывали зеваки двухколесные арбы с высокими решетчатыми ящиками; эти арбы волокли тощие, унылые ослы, готовые вот-вот издохнуть.

Вскоре стало известно, что разноязыкая, разноплеменная армия терпит одно за другим поражения. Нами захвачены орудия, танки. Один из танков послан в Москву, в подарок от победителей.

В эти дни к д'Ансельму явилась делегация рабочих.

— Пусть войдут, — с кислой миной распорядился д'Ансельм.

Рабочие требовали прекращения вошедших в практику безответственных убийств, совершаемых по ночам патрулями, и передачи власти в городе в руки Совета рабочих депутатов.

— Пардон, — переспросил д'Ансельм, — каких депутатов?

— Рабочих, — ответила Елена Соколовская, пришедшая в составе делегации.

— Очень интересно, — прошипел д'Ансельм. — Рабочих депутатов? Замечательно!

Он не хотел выбалтывать, что ожидается прибытие крупных подкреплений французских, африканских и румынских войск. Он не хотел говорить, что пока не собирается сдаваться. Он только ответил, что осведомлен об агитационной работе среди иностранных войск и о том, что в Одессе пятьдесят тысяч вооруженных рабочих.

— Но имейте в виду, — добавил он после эффектной паузы, — что у меня здесь на рейде флот. Да, флот! И жерла пушек, я не скрою, наведены на город. Еще один момент: на моем столе лежит депеша. Кто из вас сочиняет эти отвратительные листовки на иностранных языках? Поручите этому субъекту прочесть — депеша изложена по-французски: на пути в Одессу следует крейсер. А крейсер — это вещь! Вот все, что я могу вам ответить, господа.

10

Красные под Одессой! Город как разворошенный муравейник. По улицам мчатся подводы. Люди собираются толпами, и кто-нибудь, опасливо озираясь, выкладывает последние новости. Одни радуются, другие мечутся в безысходном отчаянии. Кто-то хвастается, что у него есть знакомый капитан иностранного парохода. Кто-то уверяет, что «ерунда, союзники не допустят», что «вот увидите сами: подпустят их поближе, а потом ка-ак ударят!»

— Ударят, когда у самих шишка на лбу!

— Обязаны предоставить транспорт для желающего населения!

Но вот уже даже за бешеные деньги невозможно приобрести билет на пароход.

Горячие дни! Губернский комитет партии — военный штаб. Срочное задание — вывезти под самым носом у военных властей все ценности из подвалов Государственного банка.