Котовский

В день смерти Ленина Троцкий отдыхал на Черноморском побережье, в Сухуми. Цвели розы, плескалось бирюзовое море, было много солнца, густели ароматы тисса и магнолий.

Радио сообщило о смерти Ленина. Затем пришли и газеты. Троцкий небрежно просмотрел их. Обращение ЦК нашел слишком длинным, а воззвание Исполкома Коминтерна выспренним.

На похороны Троцкий не поехал. Он проводил дни, лежа на балконе, откуда открывался прекрасный вид на море, на горные вершины. Иногда он совершал прогулки. Садился где-нибудь около баобаба и смотрел вдаль, на Клухорскую тропу, на развалины генуэзской крепости.

«Все начинается и все кончается, — размышлял он. — Надо не забыть записать это изречение…»

Нет, он не забыл. Он заранее подготавливал мемуары. В эти дни им было записано:

«Вдыхая морской воздух, я всем существом ощущал уверенность в своей исторической правоте».

На что надеялся Троцкий? Что выжидал? Не думал ли он, что к нему явится делегация от ЦК партии и будет просить его принять всю полноту власти? Во всяком случае, он намеревался на ближайшем съезде партии поставить на голосование тезисы своей «платформы».

При жизни Ленина он, конечно, не решился бы на это. Но и сейчас не учитывал сплоченности, монолитности партии, которая сумеет дать отпор любому оппортунисту, любому фальсификатору ленинских идей!

4

Строгая тишина в огромном зале Дома Союзов. Траурные полотнища… Боевые знамена революции… Восковое лицо уснувшего навеки Ильича…

Встав в почетном карауле, Михаил Васильевич Фрунзе вспомнил свои встречи с Лениным. В его сознании Ленин оставался живым. Он никогда не разлучался с Лениным. И тогда, когда лично беседовал с ним, и тогда, когда воевал, изучал, выполнял очередные задачи. Фрунзе неизменно чувствовал его присутствие, руководствовался его учением.

Разгромив армию генерала Ханжина, Фрунзе продолжал преследовать белых, стремясь захватить Уфу и прогнать их за Урал и дальше — из Сибири. Когда по указанию Троцкого попытались приостановить это наступление, Фрунзе обратился непосредственно к Ленину. ЦК и лично Ленин дали указание: никаких передышек в наступлении на Колчака! 29 апреля 1919 года на рассвете Фрунзе начал контрнаступление. 9 июня красные заняли Уфу.

Какое счастье было сообщить об этом успехе Ленину! Ведь этот успех решал в основном вопрос «кто кого» и прославлял ленинскую стратегию! Фрунзе и сейчас помнит свое душевное состояние в те дни, он думал: «Ильич будет доволен».

Очередной задачей было освобождение Туркестана. И снова — зоркость Ленина, указания Ленина. Пленум ЦК назначает Главкомом Сергея Сергеевича Каменева, а командование Туркестанским фронтом поручает Фрунзе. Начав наступление на армию генерала Белова, Фрунзе загнал ее в безводную степь. К 13 сентября белая армия перестала существовать. А вскоре бежал эмир Сеид-Алим. Поспешили убраться восвояси и его иностранные приспешники. Ленин радиограммой приветствовал Красный Туркестан.

Затем Фрунзе был в Москве на заседании Совета Труда и Обороны. Заместитель Председателя Реввоенсовета Республики Склянский, не дождавшись конца заседания, ушел. Владимир Ильич, узнав об этом, сказал: «Ну что ж, решим без него». И Фрунзе утвердили командующим Южным фронтом.

Был поздний час, когда Ленин и Фрунзе вышли на улицу. Ленин заговорил о том, что хорошо бы ликвидировать врангелевский фронт до зимы, зимняя кампания крайне нежелательна, народ устал, люди измучены. Вместе с тем Ленин напоминал, что врангелевская армия отлично вооружена, драться умеет. И после такого предисловия Ленин спросил:

— Как вы полагаете, Михаил Васильевич, когда закончите операцию?

Фрунзе восхищенно смотрел на Ленина: Ленин даже мысли не допускал, что Врангель не будет разгромлен! И хотя Ленин не приказывал, а только спрашивал, когда Фрунзе надеется закончить эту операцию, но ведь все до очевидности ясно, и решение напрашивается само собой.

Спрятав улыбку в усы, Фрунзе прикинул, подсчитал, подумал и сказал:

— В декабре, Владимир Ильич.

— В декабре, — повторил Ленин. В голосе его прозвучало разочарование: ведь декабрь — это уже зима.

— К декабрю! — поспешил поправиться Фрунзе.

Тогда Ленину подумалось, нет ли в таком поспешном ответе некоторой бравады.

— Не слишком ли быстро, Михаил Васильевич? Ведь сейчас конец сентября?

Фрунзе пояснил, что, раз нельзя допускать зимней кампании, значит, так оно и должно быть. И решительно заключил:

— К декабрю все будет кончено, Владимир Ильич.