Котовский

— А вот мы сейчас и убедимся.

2

Слово Котовского не расходится с делом.

До эскадрона связи рукой подать. Котовский появился в конюшнях эскадрона рано утром.

— Свалился как снег на голову! — рассказывали потом связисты. — Знали бы, что придет, все бы сверкало, как стеклышко!

От Котовского ничто не ускользнуло. Сопровождавший его начальник штаба еле успевал записывать:

— Лошади вычищены скверно, шерсть забита пылью. Записали? Не стыдно ли так обращаться с лошадьми, ведь лошадь — первейший наш друг в бою! Это записывать не нужно, и так ясно… А стремена, видели стремена? Ржавчина!

— Да, это же просто глина, товарищ комкор! — обиделся командир эскадрона.

— И глины хватает, и ржавчина. Значит, после езды, как было, так и бросили. Хороши голубчики! На коже слой пыли толщиной с палец, можно подумать, что седла лежат без движения со времен похода Александра Македонского на Персию.

— Уж и с палец! — протестовал комиссар эскадрона. — Так себе, просто налет. В нашем деле разве обойдешься без пыли?

— Вот еще обратите внимание, — продолжал осмотр Котовский, — днища кормушек проедены, железная обивка отстает, а эти гвозди — они же могут поранить лошадей!

— Уже приняты меры, — вступился командир эскадрона. — Не верите? У меня уже и отношение написано, после того как дневальный доложил.

— Кстати, где дневальный? Кто может ответить на этот вопрос?

Выяснилось, что дневальный до того увлекся чтением, что не заметил прихода командира корпуса.

— Конечно, непорядок, — примирительно пробормотал Гуков, — но в пользу дневального говорит, что он не спал, не играл в «козла», а читал книгу. Ведь мы именно сейчас проводим кампанию по внедрению в армию книги.

Это замечание вызвало смех. Рассмеялся и Котовский. Установили, что дневальный читает «Королеву Марго».

— Эх ты, тютя! — расстроился комиссар эскадрона. — Нет чтобы читать «Азбуку коммунизма»! Учишь вас! На кой ляд сдалась тебе эта «Королева»!

— «Королева Марго» — тоже неплохо, — решительно заявил Котовский. Погоди, я тебе «Анну Каренину» пришлю. Не читал? А эту, как прочтешь, товарищу комиссару передай, пусть и он прочитает, а после мне доложит, что там написано. Ясно? Я, например, так зачитался этой «Королевой» — всю ночь напролет читал, пока не кончил… Только я-то читал не в рабочее время и тем паче не на дежурстве. Ясно? Дайте ему три наряда вне очереди, чтобы у него было время обдумать мои слова.

Осмотрев конюшни эскадрона, прилегающие к Торговой улице, отправились на улицу Октябрьской революции, в помещение канцелярии эскадрона. Командир эскадрона и комиссар только переглянулись при этом.

— А? — чуть слышно произнес командир.

— Плохо! — прошептал комиссар и развел руками.

Гуков снова взялся за карандаш.

— Смотрите! — вскричал Котовский. — Смотрите, что делается у них в общежитии сотрудников канцелярии эскадрона! Грязища, немытая посуда! Вот этот котелок с остатками вчерашней каши мы захватим с собой! Экспонат! А ведь докладывают мне, что в эскадроне все в должном порядке! Чуть было не объявили их образцовой частью! Вот какие ловкачи… И уж конечно, пронюхай они, что к ним комкор с начальником штаба собираются, — букеты бы на столах расставили, коврики бы разостлали… Видимо, очковтирательство еще бытует в нашем эскадроне связи, как вы полагаете, товарищ начальник штаба?

После такого конфуза в эскадроне три дня и три ночи скоблили и чистили. Дневального, зачитавшегося книгой, так и прозвали «Королевой Марго». Командир эскадрона, получив в приказе выговор, ходил к командиру корпуса и выпрашивал обратно котелок, в который заглядывали поочередно все краскомы, даже те, что приезжали из Гайсина и Тульчина, из Бердичева и Киева.

3

Весна победоносно шествовала по Киевщине, по Подолии. Все цвело. Все ликовало. Солнца было столько, что им захлебывались долины и рощи и расплескивали его через край.

Настроение было такое, что никак не могло прийти в голову, что окажется что-нибудь не так, что-нибудь плохо. Поэтому случившаяся неприятность чуть не застала врасплох.

Когда в корпусе заболело большое количество лошадей, Котовский связал эту беду с прохладным отношением некоторых командиров к своим прямым обязанностям.

— Помните случай с эскадроном связи, как он манкировал уроками гимнастики? — говорил он Гукову. — А вслед за тем мы с вами воочию убедились, что лошади у них в запущенном состоянии. А теперь, изволите ли видеть, лошади чахнут и болеют, подозрение на сап, изолировали, намереваются пристрелить.

— Кажется, полагается пристреливать? — осторожно напомнил Гуков.

— Лечение сапа запрещено санитарным законодательством всех стран, это-то я знаю, — возразил Котовский, — знаю, что лошадей, заболевших сапом, полагается убивать. Но я не убежден, что наши лошади больны сапом, вот в чем дело. И я пока что запретил убивать лошадей.

Ветеринары негодовали. А Котовский поехал в Москву и привез чемодан книг, учебников и справочников по ветеринарии: и Тартаковского, и Потапенко, и Фридбергера в переводе Светлова, и Nocard'a на французском языке.