Котовский (Книга 1, Человек-легенда)

Люси молчала. А незнакомец, напротив, разговорился. Она слушала, что говорит этот человек, но отвечать не могла. И плакать не могла. Она смотрела изумленно: как он может, этот человек, так спокойно, так просто говорить "убит"? Это ложь! Юрий не может быть убит! Он должен жить... Он так мечтал жить, с ней жить!.. С ней одной, нераздельно! У них же все продумано, все решено!..

- Впрочем, это неважно, жена вы или не жена. Мне очень трудно было к вам пробраться. Но я должен был сообщить. Вот и сообщил. Ну а вообще-то... Дело военное. Сейчас умереть - раз плюнуть. Жалко, но что делать. Убит в бою, в селе Долгом, есть такое село - Долгое. А вам бы советовал уезжать, уважаемая. Нечего вам тут делать. А то дождетесь беды... Право, уезжали бы! Я в курсе дела, я на такой же работе, как и Юрий Александрович, мы там вместе были, когда его убили. Я был на селе, в поповском доме. И могу вам точные сведения сообщить. По всей Украине созданы подпольные коммунистические организации, подпольные губкомы, подпольные ревкомы... Эти ревкомы занимаются агитацией, создают партизанские отряды, причем некоторые отряды вырастают до нескольких тысяч человеко-штыков... Вам не нравится это выражение? Но теперь людей нет, одни человеко-штыки. Человеко-штыки жгут помещичьи усадьбы, убивают, расстреливают по суду и без суда, их становится все больше, а дерутся они, надо сказать, превосходно и мастерски разлагают войска противника. Как они это делают уму непостижимо... Но я вижу, что вы меня не слушаете. Я понимаю ваше состояние и глубоко уважаю вашу скорбь. Что делать. Мы обреченные. Мне вот тоже не сносить головы, я это знаю, но смотрю на это спокойно. Кстати, не могли бы вы меня покормить? Я очень голоден. Большую трагедию переживает Россия. Да! Чуть не забыл. Вот его блокнот, я сам лично вытащил его из кармана френча Юрия. Тут пятна, запеклась его кровь, я даже колебался, передавать ли...

Он замолк, потому что по приказанию Люси принесли ужин. Теперь оба молчали. Люси молчала потому, что была в полуобморочном состоянии. Незнакомец молчал потому, что хотел есть. Теперь, когда он сбросил полушубок, он выглядел симпатичнее. У него были молодые глаза, наивные, мальчишеские губы. Лицо его портила щетина: он, по-видимому, давно не брился.

- Роскошно! Давно не ел настоящей пищи! Я хотя и не брит, но ведь тоже дворянин. Небритый дворянин. Как говорится, пошел в народ, опустился, опростился и даже, извините, пропах народом. Сердечно благодарен. Гран мерси! Мерси боку! А этот пирожок я, с вашего позволения, положу в сумку.

Тут незнакомец заспешил. И действительно, было уже за полночь.

- Могу вам сообщить, - остановился он в дверях, - что Юрий Александрович был человек непреклонных убеждений. Он делал ставку на куркуля, то есть на зажиточного крестьянина, на помещика в эмбриональном состоянии. Юрию Александровичу удалось бы поднять на восстание против Советов целые уезды, но вот... Один неосторожный шаг - и осталось незавершенным дело... Не знаю, чем все это кончится... У них - я имею в виду красных - объявились такие военные самородки, как некий Николай Щорс, как Боженко, как Григорий Котовский, который действует не так далеко отсюда... несколько южнее... У нас тоже есть опытные руководители... Но это для вас скучная материя. Все. Я пошел. Извините за беспокойство. Фамилии моей не сообщу. Мы без имени. Псевдонимы!

11

Он ушел. Если бы не блокнот Юрия, не его пометки, не его почерк, Люси думала бы, что никто не приходил, что она сама все это выдумала, что это бред...

Широко открытыми глазами смотрела на темно-бурые пятна на блокноте. Смотрела и не могла отвести глаз.

Плакать стала значительно позже. Плакала сутками, днем и ночью, плакала горькими слезами, запершись у себя и обнимая подушку Юрия, на которой совсем недавно покоилась его голова...

Потом приехал еще один человек. Это был американец, Гарри Петерсон, как он немедленно отрекомендовался.

Он был в военном. И в то же время у него был какой-то невоенный вид. По-видимому, он занимал крупный пост. Но относительно рода своих занятий он в подробности не вдавался.

Рослый, упитанный, со спортивной выправкой, голубоглазый, гладко выбритый, он сразу же понравился княгине. Впрочем, ей вообще нравились крупные мужчины.

Люси в это время находилась в таком отчаянии, что толком не разглядела его.

Гарри отлично говорил по-русски, и если иногда путал падежи или не справлялся с глагольными образованиями, то, пожалуй, больше из кокетства, чтобы показать, что он все-таки иностранец, не кто-нибудь, а подданный Северо-Американских Штатов.

Как многие американцы, Гарри любил титулы, породу, старинные вещи и собирал коллекцию перстней, платя за них бешеные деньги. Вот и теперь княгиня, беседуя с ним, никак не могла понять, почему он глаз не сводит с ее руки.

- Вы извините меня, - говорил Гарри, - что я несколько бесцеремонно явился к вам. Я прибыл, чтобы сообщить печальную весть относительно вашего родственника, насколько мне известно, капитана Бахарева Юрия Александровича.