Котовский (Книга 1, Человек-легенда)

- Постой, постой, - остановил его вошедший в этот момент Котовский. Легче на поворотах!

- А как же иначе, товарищ комбриг?

- Значит, ты своего командира считаешь оболваненным? Значит, я дисциплину подрываю?

Котовский снял шапку и предстал перед всеми со своей по обыкновению гладко выбритой головой.

Тут только все вспомнили, что ведь и на самом деле Котовский-то бреет голову? Как же так получается? И почему же они раньше не задумывались над этим?

На какие жертвы не пойдешь ради любимого командира! Этот же самый ругатель и скандалист смиренно садится на стул и делает знак Оксане:

- Давай! Пропадать, так с музыкой! Делай мне прическу, как у Котовского! Эх, не дай боже, чтобы таким увидела меня жена! Пока не отрастут волосы - буду сражаться!

- Ничего, ничего, - утешал Котовский, пока чирикала машинка в руках Оксаны. - Тут, брат, все равно не отвертишься. Взять хоть меня - комбриг? Командую всей бригадой? А попробуй-ка я не послушаться жены! А если ко всему этому жена - доктор, ну, тогда уж все! Доктора, медицина - это высшая инстанция и обжалованию не подлежит!

- Высшая?!

- Хорошо еще, что у меня с давних пор такой порядок заведен, чтобы голову брить. А то бы, пожалуй, с меня и начали санитарную кампанию!

- Ну нет! На командира бы у нее рука не поднялась!

- И подниматься не надо, - вставила свое слово Оксана, подстригая последние волоски на шее кавалериста. - Командир у нас сам пример! Такие-то все бы были!

И тут Оксана спохватилась и страшно переконфузилась, что так смело рассуждает.

- Слыхал? - весело подхватил Котовский. - Даже Оксана меня признала, а на что строгая дивчина!

12

Противник цеплялся за каждый овраг, за каждую рощу, приходилось выбивать его с каждого рубежа и гнать дальше на запад.

Так было и на этот раз. Слева, задумчивый и призрачный, отражал облака и деревья противоположного берега круглый пруд. Возле пруда правильные аллеи какого-то заброшенного парка. Конечно, удобная позиция, но долго поляки не удержались. Вот уже гонят их по открытому полю и рубят. И Котовский с любопытством оглядывает старый, заросший кустарником кирпичный фундамент, который враги использовали как удобное, защищенное место. Кроме этого фундамента да разрушенного домишка, без оконных рам, с оторванной и болтающейся на одной петле дверью, - ни одного признака человеческого жилья. Да и фундамент, за которым засели поляки, здорово раздолбал папаша Просвирин своими пушками.

На всем скаку осадил коня возле Котовского молодой кавалерист голубоглазый, курносый и в веснушках.

- Товарищ командир! Туточки!

Котовский помнил этого хлопца. Он пришел в девятнадцатом году в Тирасполь и с тех пор неотлучно в бригаде. Теперь Котовский все припомнил. Даже как зовут хлопца:

- Что скажешь, Ивась?

- Товарищ командир! Здесь! Матерь святая!

- Что здесь?

- Дубовый Гай здесь! То есть его нет... Но был он...

- Деревня?

- Моя деревня... Ну да. Вон смотрите, видите, вон оно там, в лощине, - дубки растут? Там она и стояла...

Котовский понял теперь, почему так бессвязно Ивась говорит, почему лицо его исказилось, почему голос его прерывается.

Вспомнил Котовский, как рассказывал Ивась о своем выстреле в свадебный поезд помещиков. Вон и дорога вьется...

По ней мчались бешеные тройки с женихом и невестой, с шаферами и почетными гостями... А здесь была усадьба, сверкали люстры, бегали слуги, скатерти слепили белизной, лилось шампанское, музыка играла, и жили беспечно, бессовестно, за народные труды, на народном горе раздобревшие, сытые, довольные...

И все это сгинуло - нет нищенской деревушки с чесоточными ребятишками по лавкам, нет роскошной усадьбы, и некому, кроме разве что Ивася, даже вспомнить о минувшем. Было, и прошло, и быльем поросло...

Прискакали на потных конях командиры полков. Докладывают:

- Противника гонят за дубовую рощу. Захвачены пулеметы и пленные.

И, не оглядываясь на старое пепелище, помчались всадники дальше.

С Е М Н А Д Ц А Т А Я Г Л А В А

1

В село, где поместился штаб бригады, приехала библиотечная повозка. Это был крытый возок, который тащила бойкая деревенская лошаденка. Библиотекарь был разбитной парень.

- Здравствуйте, почтенные! Привет, девчата! Вы что, ребята, в школе или как? - разговаривал он сразу со всеми обступившими его жителями села.

- В школе-то в школе, байдуже, як зараз лето, а то и школу заняли, раненых разместили, - ответил мальчик с серьезным не по возрасту лицом.

- Ничего, каникулы у вас кончатся, а тут и война кончится, и откроется ваша школа.

Такой ответ сразу вызвал оживление:

- Чего он там балакает? - торопился из хаты сморщенный, взлохмаченный, желтый, как цибуля, дед, на ходу накидывая бараний полушубок, который, казалось бы, и не к месту в такую жаркую пору.

- Война, говорит, дедусь, скоро кончится.

- Хлеба топчут, убирать надо, об этом не объясняет?

И стал библиотекарь рассказывать, как напали поляки, как без объявления войны захватили они города и села, стали пороть мужиков, отнимать у них помещичью землю...