Котовский (Книга 1, Человек-легенда)

Признаться, Люси мечтала о поездке куда-нибудь на курорт, на морские купания, или в Италию, или даже в Америку, чтобы посмотреть наконец на обиталище мужа. Но если Гарри так хочет... Люси была покладистого характера и умела во всем находить удовольствие.

Что касается княгини, она была в эти дни безразлична ко всему. У нее была хандра. Ее мало интересовало, что и как будет в дальнейшем.

Когда скоропостижно скончался Александр Станиславович Скоповский, княгиня очень была опечалена. И поплакала она не раз. Ей думалось, что вот кончился последний ее роман, последнее увлечение... И хотя она по-прежнему молодилась, по-прежнему злоупотребляла сильными духами, предпочитая французские, годы брали свое.

Люси понимала женским чутьем переживания матери, хотя на эту тему у них пока еще не было сказано ни слова. Было заведено во всех подробностях разбирать только увлечения, неудачи и успехи Люси. Здесь княгиня не стеснялась. Она полагала, что лучше дочери разбирается в этих вопросах, и постоянно давала советы, предупреждала о каких-то мнимых опасностях, высказывала длинные суждения о мужчинах, о мужском эгоизме, и мужской ветрености, бесцеремонно анатомировала каждое зарождающееся в Люси чувство, не понимая, что есть вещи, которых лучше вообще не касаться, настолько они боятся чужого прикосновения.

Потеря княгини как бы уравняла положение этих женщин: княгиня потеряла Скоповского, Люси потеряла Юрия. И как-то совсем неожиданно для обеих у них произошел разговор, где обе были откровенны и не ощущали того, что одна из них - мать, другая - дочь.

- Ты любила Юрия? - спросила княгиня.

Люси вздрогнула от неожиданности. Посмотрела, искренне ли, от души ли говорит мать. Но у княгини стояли в глазах слезы, потому что она в это время думала о своем горе.

- Да, мама, я любила его по-настоящему, люблю еще и сейчас. Это может так быть?

- А Гарри?

- Ну что же, Гарри? Гарри хороший, но он... как бы тебе это сказать... Он совсем-совсем американец!

- Это я понимаю, ты мне не объясняй, я это очень понимаю. У нас с тобой одинаковая судьба. Разница только в том, что ты потеряла своего первого, а я потеряла своего последнего. Вот и вся разница.

2

Итак, все трое поехали в Молдавию. И Гарри снова волновался, предвкушая удовольствие, как Люси и княгиня удивятся, что имение принадлежит им. Правда, оно значительно хуже Прохладного, но что же делать. Прохладное пока что так же недосягаемо, как если бы оно находилось на луне. Придет время - и они вернут эти земли. Гарри ни минуты не сомневался в этом, он никогда не отказывался от того, что принадлежало ему! Рано или поздно собственность будет возвращена, хотя бы для этого понадобилось еще десять кровавых войн!

Коляски хрустели по гравию, и вокруг все цвело, благоухало, радовалось солнцу.

- Налево, налево! - кричал Гарри, полный воодушевления.

- Гарри ужасно любит хвастаться, - шепнула Люси матери, и обе заговорщически засмеялись.

- Дубовая роща, великолепная древесина! - кричал Гарри, как продавец на аукционе, расхваливая свой товар. - Эта дубовая роща уже относится к нашим владениям! - продолжал он, заглянув в план, который был развернут на его коленях. - А вот и дом! Видите? С колоннами! Как вы находите? Честное слово, Тургенев! Настоящий Тургенев!

Имение на самом деле было премиленькое. Тут были сад, и виноградники, и оранжерея. И опять все оказалось приготовленным, предусмотренным, и они отлично разместились, и даже была теннисная площадка, и крокет, и гамаки, подвешенные между деревьями.

Правда, в теннис не с кем было играть, правда, было довольно скучно после шумной Варшавы здесь, в этой зеленой заводи, в этой живописной деревенской глуши. Но Гарри обещал, что осенью они поедут в Ниццу, или даже в Алжир, или в Японию, в экзотическую Японию... Куда угодно!

3

В Кишиневе находился штаб атамана Гуляй-Гуленко, военного представителя Петлюры при боярском правительстве Румынии. Вот с этим Гуляй-Гуленко и были у Гарри дела.

Гуляй-Гуленко был молод, дерзок, немножко не хватало ему воспитания, образования, лоска, был он какой-то ненастоящий, как будто ряженый, как будто все нарочно, не на самом деле. И одевался он зачем-то не в обычное европейское штатское платье или хотя бы в военную форму. Ходил по улицам, и все глазели на него, как на заморское чудо.

- Просто какой-то запорожец за Дунаем! - говорили о нем в деловых кругах, пожимая плечами.

Может быть, из-за этой его картинности и относились к нему не вполне серьезно, хотя он обделывал большие дела. Он занят был вербовкой белогвардейцев, уголовников, он никем не брезговал. Он формировал свое войско. По совету Гарри была создана румынским правительством специальная вербовочная комиссия, чтобы набрать для Гуляй-Гуленко добровольцев.