Котовский (Книга 1, Человек-легенда)

Внутри здания были длинные коридоры и множество дверей. В одном из кабинетов сидел, потягивая крепкий коктейль, рослый, мускулистый военный, голубоглазый, розовый, с повадками, свидетельствующими, что он привык приказывать. Это и был глава оффиса Гарри Петерсон.

Перед ним сидел русский офицер.

Гарри Петерсон только что ознакомился с докладом о положении дел в Бессарабии. По-видимому, в курсе дел был и русский офицер, капитан Бахарев, стройный, подтянутый, с красивыми, немножко неприятными глазами. Оба они молчали и молча пили. Затем Бахарев сказал:

- Мы и не должны были ожидать другого. Бунтовать - любимое занятие русских.

- Вы, однако, не бунтуете? Подонки общества, безработные, кому терять нечего, - другое дело, - возразил Петерсон.

- Сэр, вы не знаете России! Там всем терять нечего.

- И вам, Юрий Александрович? Лично вам?

- Ну, я не говорю о тех, кого ограбила революция. Имущие объявлены сейчас вне закона. А ведь в руках имущих были сосредоточены все богатства, мы и были Россией, ее славой, ее величием, мы - дворянство, которое правило, руководило, владело, даже, если хотите, поставляло мастеров кисти и пера! За нами тянулось купечество, духовенство, наиболее жизнеспособные крестьянские хозяйства. Около нас отлично жила интеллигенция, чиновники, военная каста. Капиталы, постройки, имущество... На несколько лет хватит, чтобы жить, потроша наши сейфы и сундуки.

- На несколько лет? Господин Бахарев! На несколько лет?

- Я хотел сказать "хватило бы". Но мы прекратим этот разгул в самое ближайшее время.

- Вы прекратите или мы, Америка и весь цивилизованный мир?

- Во всяком случае, поможем друг другу.

- Ну, наконец-то мы сказали с вами основное. Как эта русская пословица, происхождения которой я так и не понимаю: поставим точку над "и".

- Видите ли, у нас в алфавите три "и", в том числе "и" краткое - с хвостиком наверху и еще есть "и" десятеричное - "и" с точкой.

- А! Да-да! Ужасный язык, труднее китайского!

- Но вы с этим ужасным языком справляетесь идеально.

- Приходится: служба. Вы знаете, капитан, какая вам задача предстоит? Мы пошлем вас в Бессарабию.

- Вот как? А Москва?

- Москвой займетесь после. В Бессарабию мы сейчас двинем войска королевской Румынии... ну и немножечко подбавим русских частей, белых русских частей, разумеется. На эту операцию потребуется, я думаю, дня три, максимум четыре. И сразу же появитесь вы и поможете наладить порядок. Адреса, документы - все приготовлено. А сейчас я познакомлю вас с мистером... как его? Одним словом, с одним мистером.

- Очень приятно.

- Мы позволим румынам оккупировать Бессарабию, ну, а потом... потом вообще придется пересмотреть карту. Мы стоим, капитан, перед новой эрой.

Тут Гарри Петерсон позвонил.

- Попросите! - сказал он явившемуся на звонок секретарю и снова обернулся к Бахареву: - Вы знаете, я нашел чудесные перстни для моей коллекции. Чудесные!

- Будьте осторожнее, сэр. Наше офицерство бедствует. В Румынии скопилось много русских офицеров. Ну и... естественно... пускаются во все тяжкие... Вчера, например, я видел одного князя, из старинной фамилии... Торговал на мосту фальшивыми бриллиантами.

- О! В этом отношении не беспокойтесь! Я ведь собираю коллекцию перстней, я отлично разбираюсь...

Гарри Петерсон только что хотел подробно рассказать о своей коллекции, но вошел тот самый мистер, фамилии которого шеф никак не мог вспомнить. Это был смуглый человек небольшого роста. Держался он с достоинством, хотя и без всякого на то основания. Бахарев знал его. Он играл какую-то роль в правительственных кругах Румынии.

Войдя, этот человек сделал общий поклон и помахал ручкой. Гарри Петерсон предложил ему сесть и без предисловий объявил:

- Ну что ж, завтра начинайте, как мы уже говорили. И, пожалуйста, не затягивайте кампании. Оружие и все необходимое вы будете получать и в дальнейшем. Вообще действуйте уверенно, помните, что есть мы.

6

Враги были под Кишиневом.

Котовский ворвался в кабинет Гарькавого:

- Требуют снарядов на фронт!

- Садись, дорогой. Не хочешь ли чего-нибудь выпить? Да и голоден, наверно. Теперь о деле: ты ведь и сам знаешь - ни снарядов, ни пушек ничего этого у нас нет.

Ему трудно было все это произносить. Горькая складка залегла около его губ.

- Видишь ли, какая история. Если бы просто Румыния - ну, это еще туда-сюда. Но на нас ведь наступает не одна Румыния. Ты понимаешь это? Стеной идут. Мы можем, конечно, лечь здесь все костьми. Стоит ли? Мы еще будем драться, но надо перестроить силы. А сейчас надо найти в себе мужество, чтобы отойти...

Котовский и сам понимал все это. Спокойный внешне, но полный глубокой печали, голос Гарькавого отрезвил его.

Гарькавый продолжал:

- Хорошо, что ты приехал. Ты мне очень нужен. Тебе поручается эвакуация города, вывези все, что только можно.

Гарькавый заставил Котовского съесть бутерброд, выпить крепкого чаю. Они тем временем обсуждали подробности эвакуации. Действовать нужно было стремительно, нельзя было медлить.