Котовский (Книга 2, Эстафета жизни)

Что было у него в активе? Редчайшая память. Даже Ольга Петровна заметила, когда первым преподавателем была у Криворучко: что сказано один раз, то запомнит на веки вечные. Глаз быстрый, силушка немеряная, на коне как влитой. Сколько было бойцов в бригаде, каждого знал по имени-отчеству, откуда родом, в чем его можно использовать, что можно ему доверить, кто видом орел, а душой тетерев, кто ловок и хитер, для разведки годится... Котовский нарочно его проверял и ни разу не поставил в затруднение. И в конях Криворучко толк понимал и знал золотое правило: обойдешь, оглядишь, так и на строгого коня сядешь. Бывший вахмистр царской армии, Криворучко хорошо знал службу. Соратник Котовского, он был беззаветно предан революции. Воспитанный на традициях Красной Армии, он был находчив, смел и понимал, что героизм заключается не в том, чтобы умереть, а в том, чтобы остаться целым и невредимым, нанося удар за ударом вражеским силам.

Чего не хватало Николаю Николаевичу Криворучко? Образования, знаний, теории, как и многим командирам тех лет.

Вот и пришел на помощь Криворучко этот самый ВАК - Высшие академические повторные курсы, на которых пришлось Криворучко семь потов спустить и только при помощи старика Гукова преодолеть всю премудрость.

А тут случилось это кровавое злодеяние, после которого даже Криворучко, с его поистине стальными нервами, долго не мог опомниться.

Пришло назначение: занять опустевшее место Котовского, продолжить его славную деятельность, командовать корпусом.

Криворучко был в смятении:

- Они там смеются надо мной! Вахмистра Криворучко назначить командиром корпуса! Одно дело - Котовский, другое дело - я!

Опять пришел на помощь мягкий, умный, добрый Гуков:

- Беритесь, Николай Николаевич. Поможем. А кого еще было назначить? Решение правильное, разумное. Да и что делать - приказ есть приказ.

Первое, что поразило Маркова по приезде, - это невероятные перемены в облике Криворучко. То есть Марков видел, что перед ним Криворучко, знал, что это Криворучко, понимал, что это Криворучко, но это был не Криворучко, а совсем другой человек, только по старой памяти именуемый Криворучко.

Это все и высказал Марков в первые же минуты встречи, выражая ту мысль, что здорово вахмистра обломали в ВАКе.

Криворучко рассмеялся:

- Все мы подрастаем помаленьку. А вы посмотрите на наш комсостав! Чудеса, да и только.

Марков рассказал о Киеве, о себе, передал гостинцы.

- Видеть вас рад, а Ольга Петровна напрасно беспокоится. Можно бы и без подарков.

Марков пробыл в Умани несколько дней. Умань в сентябре необычайно красива. Появляется первая позолота в листве, как первая проседь на висках, как первые намеки на приближающуюся осень. Но еще в полную силу зеленеют сады. Солнце и не думает сбавлять норму тепла и блеска. На улице не встретишь ни одного мальчишки, не грызущего яблоко, ни одной даже самой крохотной девчушки, у которой не были бы перемазаны щеки ягодным соком или вареньем. И Марков пил чай с вареньем, толкуя с Николаем Николаевичем Криворучко, с комкором Криворучко о разных разностях.

- Я поставил задачей, - рассказывал Криворучко, - сохранить в корпусе весь почерк Котовского, весь его стиль. Та же дисциплина, та же дружная работа, те же занятия физкультурой, та же учеба.

Как в былое время в доме Котовских, у Криворучко всегда народ.

- Мы развернули такую работищу в военно-научном обществе - ого! Москва позавидует! - не мог не похвастаться Гуков, который, видимо, бывал у Криворучко запросто и чуть ли не каждый день.

Марков заметил, что Гуков сильно сдал. Хоть и храбрился, но видно было, как он превозмогает усталость и старается держаться молодцом. Он рассказывал забавные истории, солдатские анекдоты столетней давности:

- Понимаете... осматривает генерал казармы, в которых не позаботились даже поставить печи. Выходя, генерал мрачно говорит: "Какая бес... печность!" Ха-ха-ха!

Марков видит, что Гуков помимо всего старается развеселить и подбодрить Криворучко, которому все-таки не легко на новом месте. Еще он видит, что и Криворучко это понимает. Маркова это трогает.

"Хороший народ. Складно у них тут. Не подкачают!"

Он решил, что напишет Ольге Петровне подробное письмо, и собрался уже ехать.

- Куда вы так скоро? - всполошился Криворучко. - С вами так легко говорится о Григории Ивановиче, о наших делах...

- Никак не угадаете, куда я собираюсь, - признался Марков. Представьте, в Пензу! Хочу разыскать Савелия. Помните такого?

- Кожевникова? Как не помнить! С удовольствием бы составил вам компанию! Только отложите поездку на сутки. Сегодня вечером у меня будет подпольщик из Кишинева. Вам, наверное, интересно будет его послушать.

- Неужели из Кишинева? Тогда я останусь. Но разве можно попасть в Кишинев?

- Вообще-то, конечно, нельзя. Но я же вам говорю: подпольщик. Когда-то нельзя было попасть в Одессу, оккупированную французами. Но Котовский там жил и боролся. - Нечаянно упомянув об Одессе, оба даже вздрогнули. Да, Одесса была для Котовского местом славы, местом борьбы, она же стала местом безвременной гибели.

5