Котти. Книга пятая. Ассоциация вольных стрелков имени товарища Вильгельма Телля и друга его Робина Гуда (СИ)

Сержант указал мне куда идти. Местный туалет в конце коридора явно знавал лучшие времена. Я уж не говорю про запах, но ржавые трубы и подтёки на дешёвой чугунной сантехнике... на вокзале белее загажено, но всё же посвежее будет.

Дверь в туалет сержант не закрывал, наблюдая за моими действиями.

- Может, Вы закроете дверь!

- Не положено!

- Тогда пригласите сотрудницу моего пола, чтобы она смотрела на меня, когда я буду в туалете.

Сержант замялся. Мои требования были вполне законны. Просто он не понимал, что ему сейчас делать.

Он тут один. Идти искать, сотрудницу-женщину, это значит оставить меня одного. А это как я уже слышал: «Не положено!».

Бродить вместе со мной в поисках этой сотрудницы – это выставить себя клоуном и посмешищем ещё не пару месяцев, это точно...

Умного начальства, которое всегда знает, что и когда делать, рядом нет. И некому подсказать ему, обычному сержанту как правильно поступить.

Мне надоело наблюдать за броуновским движением мыслей у него в голове. Они были видны невооружённым глазом в его осоловелых глазах. Я просто глянул на него построже и скомандовал:

- Дверь закрой!

Обшарпанная дверь в туалет моментально была закрыта. Я в позе горного орла справил нужду, а потом долго отмывал своё лицо и руки. Кровь уже запеклась, мыла никакого не было. Приходилось действовать старым проверенным способом: «Не мытьём, так катаньем.» Соскребая с себя кровь и грязь, я думал. Но мысли в точку никак не сходились. Такое ощущение, что пока дело вырисовывается только из картинки нарисованной тем старшиной, который первым ворвался в ресторан. Что он мог увидеть?

Девица ногами отбуцкала четверых джигитов, а сама возилась с пятым. Руки у неё были в крови. Возможно, и на лице была кровь. Я кажется, вытирал пот со лба окровавленной рукой. Вот и измазался. Он меня нейтрализовал, не применяя ко мне ни спецсредств в виде...

А не применяют ещё пока в милиции ПР[1] и «Черёмуху»[2].

Ну, тогда значит, он нейтрализовал меня, не применяя ко мне огнестрельного оружия, при помощи физической силы, что не запрещено, согласно «Положению о Советской милиции». Наверняка это старшина, как опытный служака, умеет и рапорта писать, прикрывая свою задницу.

Седовласый в кабинете ко мне отнёсся негативно, а это значит, что пока в мою пользу никто ничего доброго не сказал.

А где же Руслан?

Есть два варианта: Первый мне не нравится. Это если врачи не смогли его спасти, и он умер от большой потери крови.

Второй вариант: Руслан в больнице. Но пока не дал никаких показаний по причине... Либо ещё без сознания. Либо... Да скорее всего ему ещё только операцию делают. Времени-то прошло всего ничего... Тогда он точно ничего сказать не может, ибо под наркозом лежит на холодном столе, а над его телом колдуют медики. А после он будет ещё от наркоза отходить... Сейчас вечер... Раньше утра к нему никого не пустят... Сюда информация про то, что я хороший, дойдёт ближе к обеду.

Так что меня могут и не выпустить ещё до завтрашнего вечера.

Чем мне это грозит? Могут прошмонать мой номер в гостинице, и найти там... Много чего интересного. Тогда простой уголовной статьёй за избиение джигитов – я не отделаюсь. Хотя обыск – это дело процессуальное и не быстрое. Но кто мешает им это сделать неофициально, а когда найдут все мои ништяки, то и бумаги правильные оформят и что надо туда напишут. И, кстати, мои новые пальчики на том оружии уже есть...

Я поглядел на свои мокрые руки и тяжело вздохнул... Ладони окутались зеленоватым дымком, а я почувствовал сильное жжение в руках. Зато при ярком электрическом свете было интересно наблюдать, как мои папиллярные узоры живыми червячками перемещаются с места на место. Хватит уже.

Я охладил руки под краном и вышел в коридор.

Полотенца для посетителей в данном учреждении были не предусмотрены. Пришлось по старой детской привычке вытирать мокрые ладони об себя. Моему грязному платью это уже не повредит...

[1] ПР –резиновая дубинка.

[2] Черёмуха – баллончик со слезоточивым газом.

Глава 8

Глава восьмая.

В кабинете меня ждал всё тот же стол и стул. Человек с седыми висками, который не торопился мне представляться, смотрел на меня слегка иначе. Видимо после моего умывания он пытался найти на моём лице, что-то новое. На столе перед ним лежало несколько бумаг. Я мельком успел заметить на одной бумаге слово «Рапорт», другой был чистый бланк «Объяснение».

Я прошёл в кабинет и сел на предложенный мне ещё в прошлый раз стул.

Не дожидаясь, когда мне начнут задавать глупые вопросы, перехожу в атаку.

- Я арестована?

- Нет. Пока только задержаны...

- На каком основании меня задержали, применив ко мне физическую силу. Это было не обосновано.

- Пять человек в больнице – это не основание для задержания.

- А что они говорят?

- А они ничего не говорят, по причине телесных повреждений различной тяжести.

- Почему ваш сотрудник меня бил? Я хочу написать заявление против него за превышение полномочий и нанесение мне...

Седовласый хлопнул ладонью по столу:

- Хватит юродствовать! Говорите нормально!

Я продолжаю говорить со своим надуманным прибалтийским акцентом.