Коты и собаки

Воистину мы можем судить о стиле и наклонностях цивилизации по ее отношению к собакам и котам. Вот горделивый Египет, где фараон был фараоном, и несравненные пирамиды воздвигались по воле человека, что мечтал о них, склоняясь пред котом, и храмы Бубастиса строились в честь их богини. В имперском Риме яркий и грациозный леопард украшал собой большинство домов знати, праздно возлежа в атриуме на золотой цепи; а после эпохи Антонинов и обычный кот был вывезен из Египта и холим и лелеем как редкостная драгоценность. Так было с просвещенными и властными народами. Однако стоит нам явиться в простертые ниц Средние Века с их религиозными суевериями и экстазами, с их иночеством и шаманским бубнением над святыми мощами, как мы обнаружим крайне низкую оценку холодной и безразличной прелести кошачьих и узрим печальнейшее зрелище ненависти и жестокости, проявляемых к прекрасному созданию, которое невежественные смерды терпели единственно за ловкость в ловле мышей, негодуя на его достойную невозмутимость и страшась его загадочной, уклончивой независимости, которую почитали родственной темным силам чародейства. Эти неотесанные рабы восточной тьмы не потерпели бы того, кто не служит их нехитрым чувствам и мелочным интересам. Они желали пса, способного лебезить, охотиться, приносить дичь, и не находили пользы в кошачьем даре безучастной красоты, благой для духа. Легко вообразить, как должны были они негодовать на Муркино величавое спокойствие, неторопливость, расслабленность и пренебрежение пошлыми людскими делами и заботами. Киньте палку — и услужливая псина, хрипя, пыхтя и спотыкаясь, принесет ее вам. Попробуйте проделать то же самое с котом, и он уставится на вас с холодной вежливостью и довольно досадливым изумлением. И как люди низшие предпочитают низшее животное, готовое стремглав бросаться исполнять чужие желания, так люди высшие чтят высшее животное, которое живет само по себе и знает, что ребячливые проделки двуногих созданий — вовсе не его дело и недостойно внимания. Пес гавкает, клянчит подачки, кувыркается тебе на радость, стоит щелкнуть хлыстом. И это в радость любящей покорность деревенщине и приятно щекочет ей самомнение. Кот же приручает вас играть с ним, когда ему приходит охота поразвлечься: заставляет носиться по комнате с бумажкой на веревке, когда у него время моциона, но отвергает любые заигрывания, когда он сам не в настроении. Вот личность, индивидуальность, высокое достоинство — спокойное превосходство существа, чья жизнь принадлежит ему самому, а не вам, и достойный человек распознает и ценит эти свойства, поскольку и он сам — свободная, уверенная в себе душа, единственный закон которой — собственное происхождение и эстетическое чувство. В целом, мы обнаруживаем, что пес по нраву тем эмоционально-примитивным душам, что требуют от мира прежде всего бессмысленной симпатии, бесцельного дружелюбия, лестного внимания и повиновения; тогда как кот царит средь тех созерцательных и творческих душ, что просят от мира только объективного воплощения пронзительной, возвышенной красоты, живого олицетворения вкрадчивой, безжалостной, безмятежной, неспешной и безразличной упорядоченности и самодостаточности Природы. Пес отдает, но кот — живет.