Коварная (ЛП)

– Не волнуйся, красавица, я согрею твоё восхитительное тело. – Его тёплое дыхание омывало мою ключицу. – Я так и представляю тебя: по тебе стекают капельки воды, когда мы выходим из озера, твою чертовски мягкую кожу обдувает прохладный ветерок. От этого твои тёмно-розовые соски заостряются. Боже, как мне это нравится. – Внушительная эрекция, упирающаяся в мою спину, подтверждала это. – Охрененно здоровое покрывало расстелено на траве, а горы… они со всех сторон обступают озеро. И даже, несмотря на то, что сейчас лето… – он снова уткнулся в мою шею и прошептал, – на их вершинах лежит снег.

– Снег? – Я видела снег лишь один раз, когда путешествовала со Стюартом. Но мне так никогда не удавалось почувствовать, что же это.

– Да, детка, снег. Даже летом на вершинах гор лежит снег. А зимой его будет так много, что мы не сможем никуда пойти. Нам останется лишь дни и ночи напролёт заниматься любовью у камина, где будет гореть огромное ревущее пламя. А летом мы сможем подниматься на те вершины и кататься на лыжах, хотя мне больше нравится быть с тобой на покрывале.

– А у нас будут соседи? Кто-то будет наблюдать?

– Нет, никто не будет наблюдать. Больше никаких наблюдений. Только ты и я. Ты лежишь на спине. Твои затвердевшие соски смотрят на меня с этих охрененно сочных грудей. Я смотрю на тебя и вижу, как растрепались по покрывалу твои шелковистые волосы, вижу твоё прелестное личико, а потом замечаю, что твоя киска мокрая, но не из-за воды. Нет, ты мокрая и готовая для меня.

Я закрыла глаза и представила только что нарисованную им картину.

– Броди, а что мы будем делать на том покрывале?

Его член дёрнулся, и я поёрзала по нему.

– О, чёрт, Вик. Мы будем трахаться, как кролики в период течки.

Я рассмеялась.

– А у кроликов бывает течка?

– Конечно, и тогда они трахаются днями и ночами. Это просто невероятное зрелище. Знаешь… – его рука прошлась по моему животу и спустилась к бёдрам, – они останавливаются только чтобы поесть. Им нужна энергия… – его учащённый пульс стучал у меня за спиной, – потому что когда они трахаются, член кролика-самца идеально входит в тесную щелочку кролика-самки, и они переживают самый лучший оргазм.

Моё дыхание становится неровным, внутри всё сжимается.

– А они кончают сильнее, чем как тогда, у стены в дешевом мотеле? Потому что, позволь тебе сказать, если это так, то им охрененно повезло. Это был самый лучший оргазм в моей жизни.

– Самый? – спросил Броди.

– Самый, – повторила я. – Но это не значит, что я сомневаюсь в этих маленьких кроликах. Может, им известно что-то, чего не знаю я.

– А ты знала, что крольчиха кричит, когда кончает?

– Неужели? И как это нравится кролику-самцу?

– Ему это охрененно нравится. Он обожает, когда она кричит. Он обожает любые звуки, которые она издаёт.

– А кролик тоже издаёт звуки?

Нежно притянув меня к себе, вместо ответа Броди со стоном поцеловал меня – страстным долгим поцелуем. Поцелуем, от которого внутри меня что-то шевельнулось, когда я подняло лицо ему навстречу, а моя задница опустилась на его член. Когда его язык осторожно коснулся моих губ, я открылась ему, впуская его, чувствуя его тепло и сладость. Я уже и забыла, как мне нравилось целоваться. И это было не то же самое, что трахаться. В поцелуях была глубина и страсть. Настоящий поцелуй, такой проходит через всё тело, требует умения брать и отдавать. На складе никогда не случалось ничего подобного, за исключением, конечно, поцелуев со Стюартом. И даже тогда я только отдавала. Поцелуй же Броди давал мне силу, а не только забирал. Я сказала себе, что буду вспоминать его завтра, на складе. Сохраню его глубоко внутри. С такими мыслями я высвободилась из объятий Броди.

– Боже, Броди, на большее я сегодня не способна. А оно будет, если мы продолжим в том же духе.

Блеск тут же исчез из его необычных глаз.

– Ты по-прежнему хочешь, чтобы я составил этот договор?

– Да.

– И ты по-прежнему хочешь, чтобы там стояло имя Трэвиса Дэниелса?

Я кивнула.

Броди коснулся моей руки.

– Я найду то озеро, Вик. И когда я сделаю это, то мы будем вместе, только ты и я. Никаких, чёрт бы их побрал, Трэвисов и Паркеров, никого. Только ты, я и огромное покрывало.

Улыбаясь, я склонила голову набок.

– Спасибо. Спасибо, что составишь договор. А предложение с озером – просто волшебное, но я бы хотела, чтобы там было кое-что ещё.

– Что же?

– Кролики, потому что, по-моему, они необычайно возбуждают.

– О, красавица, они там будут, обязательно будут.

* * * 

Я вздохнула, выходя из больницы. Несмотря на то, что стояла вторая половина октября, летняя жара вновь вернулась в город. Я мечтала о чёртовом озере и грёбаном снеге. Надвинув на глаза солнечные очки, я представила себе покрытые снегом горные вершины, и по моему лицу расплылась улыбка. Я подумала о матери. К счастью, ей становилось лучше. Она по-прежнему не приходила в сознание, но Вэл объяснила, что так даже лучше. Ей был необходим отдых, и нужно было время, чтобы прошёл отёк мозга.