Коварная принцесса, или как соблазнить бессмертного (СИ)

Покои принцессы находились на третьем этаже дворца. К ним вела широкая винтовая лестница, ступени которой украшали причудливые картинки, сложенные из разноцветных оттенков мрамора, базальта, драгоценных камней. Перила, покрытые золотом, отблёскивали жёлто-красным в свете факелов. Казалось, что эти ступеньки ведут не в спальню принцессы, а прямиком в ночное небо, которое было видно сквозь стеклянный купол-крышу. Назир Синх десятки раз бывал здесь по различным поручениям, но раньше он не замечал, какая длинная эта лестница. Невыносимо длинная. А эти рабы упавшие ниц перед своей хозяйкой, так многочисленны. Разве здесь можно спокойно обсудить все возникшие вопросы. Конечно, нет. Лучше бы они пошли к нему. Слуги третьего советника никогда не выдадут, что услышат в покоях своего хозяина. Они немые. Немой прислужник — безопасность господина, так он считал. И в чём-то был прав. Рабы принцессы слишком болтливы, поэтому многие её слова и действия всегда были известны Назир Синху, а может быть и другим заинтересованным лица.

Принцесса медленно поднималась по ступенькам в свою комнату, ведя уже за руку своего нового любовника. Она улыбалась, шутила, а вот третьей советник приуныл. Не трудно было догадаться, в чём была причина его резкого ухудшения настроения. Много ушей.

Атия остановившись, обняла Назир Синха, и делая вид, что целует его шею прошептала:

— В моей спальне никого не будет. Зураб за этим проследит.

И целуя его, поднималась на ступеньку выше, а он следовал за ней. Теперь и рабы будут шептаться о новой любви их хозяйки. Пусть сплетничают, а самых языкастых она наградит по заслугам. Зураб постарается заткнуть их рты. Он это любит.

Двери в спальню открыл её верный Зураб. Только завидев на горизонте приближающуюся парочку, исполнительный раб уже отдал все необходимые распоряжения. Расстелить кровать, подать фрукты и вино, зажечь камин, нагреть воду и приготовить, на случай если принцесса с гостем пожелает помыться, ванну. Он всегда угадывал желания своей принцессы и гордился этим. Зураб был не только телохранителем, но и доверенным лицом принцессы. Он исполнял все её приказания. Он знал все тайны своей повелительницы. Если сравнивать людей с животными, то Зураб мог претендовать на звание верного пса. Он спал у её ног, охраняя сон своей возлюбленной хозяйки и готов за неё убить любого. Даже императора. Эту фанатичную верность объясняло одно обстоятельство. Атия выкупила Зураба у работорговцев. Если бы не милость принцессы чернокожего великана ждала не самая незавидная судьба. Участь евнуха в гареме Мария. Быть рабом принцессы и оставаться мужчиной лучшее, на что мог рассчитывать раб, рождённый в диких краях центральной Африки.

Принцесса, входя в спальню, подала знак рукой своему телохранителю, который означал закрыть двери. Осмотрев комнату, она улыбнулась Зурабу. Он всегда радует её. И сегодня тоже. Она правильно сделала, что купила его. За такое спасение люди из варварских племён самые преданные и услужливые. Он считает принцессу своей спасительницей, а он всего лишь выбирала себе верного раба. Не больше. И угадала в своем выборе.

— Зураб, я хочу, что бы нам никто не мешал. Проследи, что бы ни одного человека не было вблизи моей двери, — повелела принцесса, и её пёс поспешил выполнить её приказание. Если бы у него был хвост, он бы им завилял от радости.

Дверь закрылась, оставив тем самым их наедине, о которой они оба жаждали. Свечи горят, вино ждёт на столе, постель манит белизной своих простыней, а верный пёс охраняет их покой. Но любовники не спешат, заняться любовь. Они ждут, кто начнёт первым разговор. Кто сделает шаг в бездну предательства. Кто из их будет играть первую партию в оркестре заговора.

Атия, что бы как-то развеять обстановку разлила вино по бокалам, один из них протянув Назир Синху. Тот, взяв бокал из рук принцессы, опустился на постель. Усевшись по удобней, первым начал третий советник. Эта тишина его немножко выводила из себя. Нет, он не злился. Он просто терял контроль над собою, когда смотрел на стан принцессы тускло освещённый огнём в камине. Это было не выносимо…