Коварные боги

Когда она отстранилась, я почувствовал себя заново рожденным. Мое сердце снова срослось, может быть, не совсем так, как прежде, но стало сильнее. Стало чем-то, что могло противостоять любой судьбе, которая подстерегала нас на этом пути. Хорошей или плохой. Вместе.

Я

лежал на большой кровати в мебельном магазине рядом с Келли, вдыхая и выдыхая, несмотря на то, что в этом не было необходимости. Но аромат ее кожи омывал меня с каждым вдохом, и это было опьяняюще. Она снова спала на мне, и я был уверен, что никогда не устану от этого. Прошлой ночью я немного поспал, и моему новому телу больше этого не требовалось, поэтому я просто лежал с ней и наслаждался миром между нами, пока она отдыхала.

Было странно лежать так часами и не чувствовать тяги ко сну. Но это дало мне достаточно времени, чтобы обдумать несколько вещей.

Я начал анализировать некоторые изменения в своем поведении после моего превращения. И Келли была права, я был более ревнив, меня было легче разозлить, и я граничил с чрезмерным собственничеством по отношению к ней. Как будто теперь я был рабом своих инстинктов, особенно когда мной овладевала жажда. И многие из этих инстинктов вращались вокруг Келли. Меня тянуло к ней, я был привязан к ней, я одновременно защищал ее и испытывал перед ней яростный трепет.

Но мне нужно было усерднее работать, чтобы сдержать свои порывы защитить ее от других членов нашей группы. Она была более чем способна высказывать свое мнение, и я видел, что мое поведение уже граничит с властностью. Почему-то мне было труднее сопротивляться этим импульсам, чем зову ее крови. Во мне словно было заложено стремление защищать ее, и я постоянно видел бесчисленные угрозы в ее адрес. Возможно, это было связано с моим новообретенным бессмертием. Я не просил о нем и не хотел его сохранять. Но оно подчеркивало хрупкость ее смертной плоти. И я не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось.

Жжение в моем горле становилось все более отчаянным в течение всей ночи. После крови, которой она пожертвовала ради других вампиров, я не смог заставить себя укусить ее до того, как она уснула, хотя она и предложила. Я нуждался в ней, жаждал ее, как будто она была солнечным светом, а я заблудился в темноте.

Но я не поддался.

Она заслуживала отдыха, по крайней мере, одну ночь, прежде чем мне снова придется пить из нее.

Келли согнула руки, ее пальцы слегка коснулись моей прохладной плоти и послали электрический разряд по моей коже. Она скатилась с меня, зевая, поворачиваясь ко мне спиной и крадя тепло своей кожи, когда отодвинулась.

— Ты проснулась? — С надеждой спросил я, поворачиваясь к ней и рисуя рисунок на ее боку средним пальцем.

— Нет. — Она выгнула спину, прижимаясь своим телом к моему, и я издал мрачный смешок, когда моя кровь закипела.

— Хм, а как насчет сейчас? — Я просунул руку под просторную футболку, которую она украла у меня, чтобы спать в ней, и провел пальцами вверх по ее животу и вдоль изгиба груди. Глубокое удовлетворение наполнило мою грудь, когда я почувствовал, как ее сосок затвердел под моими прикосновениями, и я продолжил свое медленное исследование изгибов ее тела.

— Все еще сплю, — выдохнула она, но вопреки своим словам прижалась ко мне задницей, и я улыбнулся, начав целовать ее шею.

Жажда поднялась во мне подобно приливу, и в глазах у меня потемнело, когда я коснулся губами шелковистой кожи под ее ухом. Я боролся с ней изо всех сил, глубоко вдыхая ее аромат, наполнявший меня отчаянным желанием.

Я слегка потянул ее за сосок, и тихий вздох сорвался с ее губ. Она снова прижалась ко мне попкой, а мой член крепко прижался к ней в ответ.

— Тогда мне придется потрудиться усерднее, чтобы разбудить тебя, — пробормотал я.

Я исследовал выпуклость ее груди еще несколько мгновений, пока ее дыхание становилось все более неровным, а затем скользнул рукой ниже. Я добрался до верха ее нижнего белья и просунул пальцы под него, а она резко вздохнула. Я страстно застонал, почувствовав, какой влажной она была для меня, и она требовательно прижалась своей задницей к твердому члену. Я прикусил зубами мочку ее уха, и она застонала, когда я начал двигать рукой по ее клитору.

— Если ты спишь, то тебе следует вести себя тише, — поддразнил я, и она прижалась ко мне своим телом с мягким смехом.

— Теперь я проснулась, — выдохнула она, пытаясь повернуться в моих объятиях, но я удерживал ее на месте, продолжая мучить. Я чувствовал, как ее тело приближается к краю, и не собирался отпускать ее, пока она не перевалится через него.

Она снова прижалась ко мне более требовательно, выдыхая мое имя, в то время как я продолжал двигать рукой.

Я провел языком по всей длине ее шеи, и она снова застонала, сжимая простыни в кулак. Я слышал, как бьется ее пульс под кожей, и мои клыки коснулись ее шеи, в то время как искушение укусить ее росло и росло. Я нуждался в этом, как она нуждалась в воздухе, чтобы дышать, но я пока отказывался сдаваться.