Коварные сентеги

Но тот оказался жив и сравнительно цел. Словно феникс из пепла, он вырвался из тучи пыли и, вновь набирая скорость, устремился к роще. Правда, теперь он бежал вдвое медленней, прихрамывал на обе ноги и был несколько скособочен.

Вряд ли у него имелся шанс спрятаться в маленькой роще, но стремился он туда так, словно от этого зависела его жизнь.

Обладатель ружья сделал рывок, выбрал удобное место для стрельбы, замер на нем и выстрелил во второй раз. И как раз в тот момент, когда убегавший попытался с ходу вспрыгнуть на камень, чтобы, оттолкнувшись от него, оказаться в рощице. Светлое пятнышко заряда попало ему в нижнюю часть туловища, так сказать, в тазобедренный сустав. Удар получился страшный. Тело сентега бросило в сторону, несколько раз перевернуло в воздухе, и тот безвольной куклой врезался в крону дерева. А на землю, медленно планируя, посыпались перья.

– Отбегался, урод! – скорей каркнул, чем выкрикнул загонщик со штопором.

И ему точно таким же голосом вторил его товарищ:

– А жаль, что его не казнили! – И опуская ружье, шагнул вперед.

Говорили сентеги на всемирном языке вполне понятно, хотя и довольно специфически. Но тут уже ничего не поделаешь, иначе не позволяла птичья гортань. Гнались скорей всего и в самом деле за преступником, а значит, эти двое представляли некие силы правосудия. Ну и двигался стрелок так, что в любом случае заметит присевших за камнем людей. А нет хуже, чем прятаться в такой ситуации. Лучше уж сразу обозначить свое присутствие и показать свое миролюбие.

Что Кремон и сделал, встав во весь рост, приподняв руки вверх и стараясь говорить громко и торжественно:

– Приветствуем вас!

Загонщики замерли, и он доброжелательно добавил:

– Мы стали невольными свидетелями вашей погони за преступником. Мы не причиним вам зла…

На этом все парламентские переговоры с давно искомыми братьями по разуму оказались прерваны самым брутальным образом. Первая, а за ней сразу же вторая искорка слетели со штопора. И почти тут же второй сентег выстрелил из ружья. Ну разве что перед выстрелом прокаркал единственное слово, словно ругательство:

– Молтуны!

От искорок людей охранили обереги. Все-таки многие из них имели в себе защитные структуры самого широкого спектра, вот некоторые и сгодились. Против страшного и непонятного снаряда Кашад выставил щит. Удар получился настолько мощным, что от щита почти ничего не осталось, и колдун растерянно воскликнул:

– У меня сил самый мизер!

Это означало, что теперь вся надежда троицы на литанру. А ведь достать нож и метнуть было намного быстрей, чем изготовить это оружие Древних к стрельбе, а потом еще и попасть по двум движущимся мишеням. Однако ножи на дистанции тридцать – тридцать пять метров никак не могли повлиять на исход поединка. Знали бы, что перед ними заведомый враг, таились бы за камнем до последнего, а потом с близкого расстояния метнули по парочке ножей – и дело сделано.

Повезло еще, что в ружье закончились заряды. Сентег лихорадочно стал выковыривать блок из ложемента, а потом вставлять новый, присев при этом, словно наседка. Но вот его коллега, осознав бесполезность своего штопора, хотя и выстрелив из него еще три раза, вдруг запустил в людей массивный и мощный огненный шар. Как Эль-Митолан, он при создании шара наверняка не пожалел двух третей всей своей силы для этого магического оружия.

Если бы не искорки, Невменяемый был бы уверен в имеющихся оберегах. Подобный шар они просто обязаны были аннулировать. Но эти подлые парализующие уколы могли обладать неизвестной составляющей структурой, напрочь разряжая амулеты и обереги. Поэтому ничего не оставалось, как рискнуть собой и воспользоваться свойствами своего геройского тела. И он шагнул вперед, принимая удар на себя.

Когда открыл глаза после ушедшей в ноги волны тепла, то успел заметить, что сентег-колдун немало ошарашен своей нерезультативной атакой. Потому как смотрел расширенными глазищами на людей более чем странно.

Но руки Кремона действовали независимо от разума и обстановки. Литанра изготовлена к бою, и первый заряд полетел в стрелка, который уже привставал с перезаряженным ружьем. Взрыв, и разлетающиеся куски тела уже не несут никакой угрозы иным разумным. Поворот, и второй заряд отправляется ко второму сентегу. Но тот все-таки сумел из последних сил создать малый огненный шар и опять запустить в людей. Второй взрыв, и аналогично разлетающиеся обугленные останки. И совсем нестрашное, прошедшее по всему телу в ноги тепло.

В наступивший тишине раздалось сердитое бормотание Кремона:

– Сами вы… молтуны!..

А следом донесся всхлип-стон из кроны дерева, куда врезалось исковерканное тело беглеца.

– Да он живой! – поразилась Риона.

– И, может, никакой он не преступник, – добавил Кашад. – Меня вон князь тоже мечтал казнить…

Тут уже решение Невменяемый должен был принимать не только как командир трио, но и как единственный специалист, знающий анатомию сентега. Только он сейчас мог попытаться спасти сентега или как-то посодействовать облегчению страданий покалеченного существа. И он решился: