Коварные ступеньки

Либо он действительно не подозревал, что меня попробуют убить, либо очень хорошо играл. На всякий случай, я влила в него сыворотку и начать решила с простых наводящих вопросов.

— Ты обещал проводить, а сам потерялся по дороге.

— Я возле входа отстал, — к моему удивлению, смутился парень. — Подумал, что третий лишний.

Я вздёрнула бровь. Нет, третий там оказался очень кстати, я бы и от четвёртого не отказалась. Но Альберт явно не о том вёл речь. Без лишних вопросов, он в сердцах продолжил:

— Вот так и знал, что дурацкая идея! Ты же в зельевика по уши втюрилась — даже не смотришь на других. Но ты Валерьичу так нравилась…

— Ты сейчас о чём? — не выдержала я томительного ожидания.

— Тебе Валерьевич разве не признался? — удивился в свою очередь Альберт.

— В чём? — обалдела я ещё больше.

— Вы что тут делаете?! — влез в наш театр абсурда голос Пети. — Лид, откуда у тебя эта перчатка? И почему ты пытаешься убить Альберта? Я как вас в окно увидел, аж обалдел!

Окно, о котором говорил Петя, я тоже увидела, но только сейчас. Ай, кусающийся жёлтый мангадхай! Понастроили корпусов, что и спрятаться негде!

— От верблюда, — ответила я только на один вопрос и замолчала в ожидании. Хотя вряд ли бы я дождалась того, что лис уйдёт отсюда, удовлетворившись ответом. Но как послать его в такой ситуации не знала.

В неконструктивный диалог вмешался ещё и Альберт:

— Кстати, мне тоже интересно, почему ты… пытаешься меня убить, да?

Судя по тону, в серьёзность моих намерений он не верил. Или в возможности их реализации. Заметили это и я, и Петя, который ему тут же сообщил:

— Или я тут любовным играм случайно помешал? Потому что для жертвы ты подозрительно спокоен, а ведь Лида действительно с этой перчаткой способна тебя задушить. И магию всю ей же перехватит.

После такого авторитетного заявления, Альберт внезапно занервничал и пожаловался:

— А я ж бабу-то и ударить не смогу!

Петя развёл руками:

— И я не помогу — вдруг она правильно поступает.

Вдохновлённый новыми обстоятельствами, Альберт принялся рассказывать основательно и с самого начала. Выходило так: Валерий Валерьевич отловил его, когда тот случайно проходил мимо ворот, и рассказал грустную историю о своей влюблённости в ученицу, которая влюблена в другого, и которой ему приспичило признаться вот прямо сейчас. Но в учебном корпусе как раз бегает конкурент, а в гимназии — никого.

— Я бы ни в жизнь не пошёл, — заверял Альберт, — но Валерьевич сказал, что ты никого незнакомого не послушаешь.

— Правильно сказал, — мрачно буркнула я.

В общем, пожалел наш зверевод[10] директора, а о дальнейшем я знала из первых рук. Только вот пропустила момент, когда Альберт отстал, не желая мешать любовной сцене.

— Директор-то нормальный был? — вместо меня, занялся адекватным допросом Петя.

— Да директор как директор! Только не в костюме, а в куртке кожаной.

В голове тренькнуло. Мой убийца тоже был в куртке кожаной, хотя на территории гимназии мог спокойно обойтись и без неё даже вечером. И пуговицы с орлами сверкали в свете фонарей из окон.

— Куртку узнаешь? — вновь влез лис, но я его перебила:

— Я сама узнаю. Вопросов больше нет. И это… живот крутить будет — к знахарям не бегай — перестаралась я. Надеюсь, заявление писать не станешь?

Зверевод отчаянно замотал головой. Вот все бы так! А то к кому другому так подойди — мигом в отделении окажешься. Особенно если другой не чист на руку.

— Но, Лид… — попробовал переубедить меня Петя.

— Вопросов больше нет, — ещё раз повторила я, убирая руку от горла несостоявшейся жертвы.

Нечего им ещё больше сюда лезть и знать чужие имена. Альберт остался устроенным представлением ошарашен, Петя взволнован — он понимал больше. Поэтому, когда я уходила, лис крикнул мне в спину:

— Мы за тобой в субботу зайдём!

Меня аж всю передёрнуло от предстоящего гуляния под вечер, но отказываться не стала. К тому же раз зайти обещали…

— Только давайте это будет дневной шашлычок, а не вечеринка, — предложила я, обернувшись посреди дороги.

Петя неопределённо пожал плечами, но в итоге кивнул. Чувствую, причину внезапной смены планов Катя из него вытрясет.

* * *

Побродив весь день бесцельно по людным местам и не найдя куртку ни на ком-то из мужчин, ни в ближайшем мусорном баке, за ужином я решилась на отчаянный шаг. Незаметно занавесив кухоньку заглушающими чарами, я спросила, словно между делом:

— А никто не знает, кто носит куртку чёрную кожаную? Большую, с золотыми пуговицами с орлами?

— Виталик, но вчера в ней явно не он был.

— Почему? — удивилась я, не зная, кто такой этот Виталик.

— Он оборонщик, причём предпочитает чары. Тебя бы просто уложили на месте, и я бы уже не помог. Там был словесник, вот зуб даю!

За столом повисла гробовая тишина. Один Валерий с аппетитом наворачивал макароны по-флотски, задорно стуча ложкой.

— Лида, — с плохо скрываемой угрозой в голосе обратилась ко мне Соня. Я прочитала её мысли по глазам и, чтобы она не совершила непоправимую ошибку и не разболтала всё ничего не подозревающему директору, залепетала:

— Мам, это, оказывается, Валерий Валерьевич меня вчера спас! Представляешь, мама! Мама?