Коварные умы (ЛП)

Мы были перед просторным складским помещением со стеклянным атриумным потолком. Прожекторы выпускали все цвета радуги сквозь стекло, и лучи пересекались, как удары световых мечей. Знакомая мне музыка вырывалась из-за дверей, когда кто-то входил или выходил, и там были люди – не пятьдесят человек или около того, которые начали регулярно захаживать в «Спейсрум», – а сотни людей.

– Это, – Питерс широко улыбнулся мне и махнул рукой в направлении двери складского помещения, – «Нирвана».

– Да, – ответила я, всё ещё пребывая в ступоре. – Для меня это похоже на рай.

Питерс протянулся вниз и снова взял меня за руку.

– Мы туда пойдем, только если будешь держаться рядом. Там полно народу. – Он снял мои репульсорные лучи и сунул их в мою огромную сумку. – Вот несколько основных правил, Сидни.

Я кинула на него злобный взгляд и попыталась вырваться из его захвата, но он вцепился крепче.

– Я серьёзно. – Он повернулся, закрывая мне обзор на здание.

Я подпрыгнула, чтобы заглянуть ему за плечо, и он засмеялся.

– Я знаю, ты хочешь туда попасть. Уверен, это написано на твоём лице с отпечатками маски, но ты должна быть разумной. Правило первое: никаких напитков от незнакомцев.

– Пф-ф, – выдала я, выглядывая из-за его плеча на растущую толпу.

– Правило второе: не смей, и я повторю ещё раз, не смей отходить от меня. Думай обо мне, как о своего рода телохранителе. Ты не обязана замечать меня, но должна всегда быть в радиусе полутора метров. Никаких исключений.

– Должна я звать тебя Снейк? – дразнила я, постукивая ногой под музыку, имея в виду толстого ребенка перед магазином конфет. – Перестань продлевать мою агонию, Питерс. Я-хочу-войти.

Ублюдок покачал головой.

– Зови меня, как тебе в голову взбредёт.

Я сверкнула злобной улыбкой.

– Просто зови меня Питерс, – сказал он, быстро исправившись. – Правило третье: не разговаривай там ни с какими мужчинами. Если они не геи, то, скорее всего, психи или педофилы. В любом случае ты слишком соблазнительная в этом наряде маленького мальчишки. – Он улыбнулся, и я заехала кулаком ему в живот.

Схватив мою руку, он притянул меня к своей груди и склонился к моему уху.

– Правило четвёртое. – Его шёпот с придыханием гладил мочку моего уха. – Соблюдай другие три правила, или Джек умрёт от сердечного приступа, потому что его сестра была убита каким-то уличным ребёнком-социопатом.

Он мягко поднял мой подбородок, пока наши глаза не встретились.

– Его это расстроит, ужасно расстроит, и он бросит школу. И поскольку у него так «хорошо с координацией», он будет обречён работать уличным мимом и никогда не женится на своей будущей трофейной жене.

Он сделал глубокий вдох у моей головы, и на секунду я замерла возле него. Моё тело предало меня притоком тепла, и теперь моя грудь с полиэстеровыми мускулами вздымалась и опадала у его отвлекающей твёрдой груди.

Затем он добавил:

– Меня это тоже расстроит. Чем я буду заниматься, если тебя не будет поблизости, чтобы подкалывать?

Я сделала шаг назад и посмотрела ему в глаза.

– Не знаю, Питерс. Может, найдешь другую тёлку, чтобы свозить в Город Потрахульск?

Он покачал головой и сделал шаг навстречу, преодолев расстояние.

– Я бы никогда не сказал слов «Город Потрахульск». Это так банально, Портер. Я могу сказать Трахвилль или Вагина Хоул, Вайоминг... Ясно тебе? Джексон Хоул, Вайоминг.

Я кивнула, снова отвлечённая его глазами цвета виски и сладким дыханием.

Боже, что я делаю?

Питерс был задницей, и он только что рассказал очень тупую шутку (которую я могу оценить), но тем не менее я стояла перед клубом в час ночи в свой двадцать первый день рождения с первым парнем, с которым переспала.

– Но с тобой, Портер… – Он начал смеяться, рассеяв чары, которые наложил на меня. – Я хочу отвести тебя в «Нирвану».

Я закатила глаза, и мы пошли через парковку.

У нас ушло десять минут, чтобы попасть внутрь. Мы ждали позади полного состава «Секса в Большом городе», и я сочувствовала женщине, одетой Мирандой Хоббс (рыжеволосой). Она, скорее всего, вытянула короткий конец спички, когда выбирали костюмы. Все её подруги были одеты в облегающие или короткие модные платья, а она была в деловом шерстяном костюме.

Дама, одетая павлином, шла вдоль очереди, спрашивая документы, а потом предлагая алкогольные желейные шоты за три бакса штука. Я купила четыре, и Питерс медленно осуждающе покачал головой.

– Поживи немного, квотербек, – сказала я, сунув чашку ему в лицо. Он сжал губы, а я пихала его в живот до тех пор, пока он не открыл рот. Затем выдавила желатиновую голубизну ему в рот. Он проглотил и начал кашлять, а я съела три остальные шота.