Коварные умы (ЛП)

— Да брось, Джек... Расскажи мне о Кэтрин, пока я не ушла, и не лезь в чужие дела. — Я не могла винить его. Я бы тоже пришла в замешательство.

— Ты – мои дела, Сид. — Джек провёл рукой по волосам. — Господи. Что случится, когда вы, ребята, поссоритесь? Мне будут надирать зад за любую мелочь, которую совершит Сид?

— Просто следи за тем, чтобы твоя старшая сестрёнка была счастлива, и нам не о чем будет беспокоиться, — дразнил его Грей, и Джек драматично вздохнул. — А теперь расскажи нам, что большая плохая Кэтрин сделала твоей девочке?

Смирившись с текущей ситуацией, Джек вернулся к своим жалобам.

— Ну, во-первых, девушкам запрещалось говорить о Сидни и даже думать о Сидни.

— Думать обо мне?

Он кивнул.

— Да, а если они произносили твоё имя, Кэтрин мыла им рот с мылом. Она дважды поступала так с Элисон.

— Что это было за мыло? — невозмутимо спросил Грей.

Прося помощи, Джек посмотрел на меня.

— Это важная деталь, — добавила я, и Грей слегка ущипнул меня за бок. — Давай, колись. Это было органическое мыло? Или голубое кухонное дерьмо? Расскажи мне все подробности.

— Овсяное, — ответил Джек. От агонии, звучавшей в его голосе, я чуть не лопнула со смеху. — И эти кусочки попадали ей в рот.

Я почувствовала, как грудь Грея затряслась от подступающего хохота, и двинула локтем ему в живот.

— Что ещё?

Джек взглянул на меня, а потом поднял глаза к лицу Грея. Я должна была уважать то, что Джек не захотел позорить Элисон перед коллегой. В конце концов, он был вежливым Портером.

— Грей, можешь подождать меня снаружи? — сказала я, медленно вставая с его груди.

Он, должно быть, почувствовал, что атмосфера стала мрачной, потому что без лишних слов перекинул ногу через мою голову и схватил свою сумку с пола. В последний раз посмотрел на меня и вышел, а я снова сосредоточилась на Джеке.

— Выкладывай, Корабль.

— Ну, это не так уж серьёзно, но, когда Элисон рассказала мне об этом, я чуть не прослезился. Слышала бы ты её голос. Словно её крошечное сердечко было разбито. — Джек уронил голову на руки и швырнул рюкзак по полу. — Кэтрин дала Элисон новое прозвище. Она зовет её Неглубокой Лужей.

Глава 32

Я стоял, прислонившись к стене общаги, когда Сидни выскочила из комнаты Джека: её прекрасное лицо было нахмурено, а в глазах плескалась безрассудная ярость.

— В чём дело?

Она пожала плечами, из-за чего её сумка приподнялась, и быстро направилась к лифтам, оставив меня в оцепенении. Сейчас-то я что сделал?

— Эй, эй, эй. — Я подбежал к ней и встал рядом, пока она несколько раз подряд нажимала на кнопку «вниз». — Ты расскажешь мне, что случилось, или я должен прочитать твои садистские мысли самостоятельно?

Она тяжело вздохнула.

— Я своими собственными руками сдеру с лица Кэтрин кожу и повешу её на древко флага кампуса как напоминание всем стервам, что происходит, когда они связываются со мной, — сказала она голосом бесстрастной психопатки.

Я с облегчением вздохнул, осознав, что не я стал причиной её гнева.

— Почему?

Она быстро нажала на кнопку, а потом ударила кулаком по двери лифта. Отступив, потёрла костяшки пальцев.

Я взял её руку, один за другим выпрямляя пальцы.

— Не поранься, детка. Кто будет ставить эти милые биты, если ты сломаешь руку?

Она вырвала свою руку из моей, и предостерегающе посмотрела на меня.

— Не называй меня деткой, Питерс. Думаешь, можешь вернуть мою благосклонность всего лишь за неделю?

Замечательно. Я снова Питерс.

— Нет, — делая шаг назад, невозмутимо ответил я. — Не думаю, но, чёрт подери, я пытаюсь. Ты продолжаешь держать на меня обиду за что-то, чего я не делал два года назад. Я устал от этого дерьма.

Сидни пожала плечами и уставилась на закрытые стальные двери.

— Я никогда и не просила тебя пытаться, Питерс. Меня бы устроило игнорировать друг друга до конца наших дней, а ты всё испортил.

Я встал перед ней, и она потупила взгляд.

— Не трусь, Сидни. Просто тебе страшно, и для тебя проще всего сбежать. Прямо как два года назад.

Двери лифта открылись, и она попыталась протиснуться мимо меня, но я загородил ей дорогу.

— Снова уйдешь от меня? Может, мне сходить, принести нам воды и взять для тебя ещё одну пачку грёбаных мармеладных мишек?

Она резко подняла на меня взгляд орехово-карих глаз, и я увидел, как в них отразилось это воспоминание. Она думала, я её не запомню, но как я мог забыть?

— И я мог бы вернуться в холодную, пустую постель. — Я слышал, насколько зло и громко говорил, но ничего не мог с собой поделать. — А потом пробежать два лестничных пролёта, чтобы опросить твоих друзей, которым ты пригрозила, чтобы они не рассказывали мне ничего о настоящей Сидни. Сидни, с которой у меня была удивительная ночь. С которой я хотел провести больше времени. Которую тем утром хотел сводить на завтрак. Каждые выходные приглашать на свои игры. Девушку, которая ворвалась однажды ночью, словно ураган, и которую я не мог выкинуть из головы два грёбаных года, — я закричал ей в лицо, и она от удивления запрокинула голову.